"...Затем, что сагу сочинять – и лень, и западло,
Ург просто хайку написал – и отложил стило.."
(Черный Георг. " Урганолептика" )
Затем, что сагу сочинить способен графоман,
То лучше, вовсе не писать. (Или когда ты пьян-
Писать две-три скупых строки- вот как писал Басё,-
Две-три, на берегу реки и на горе. И все!
Я шел за облаком весь день. Присел передохнуть.
Мне петь об облаках не лень. Передохну и в путь.
Но я молчал,- не воспевал ни горы, ни закат,
Ни лес в низинах, ни привал. Хотя сто раз подряд,
Нарушив девственный покой прозрачных облаков,
Я мог украсить их строкой моих больных стихов.
Я взгляд на горы устремлял при мертвенной луне.
Держался долго: не писал, не приставал к струне,
Не пел, не плакал, не стонал под звездами в ночи.
Пускай прекрасен перевал. Об этом- помолчим!
Не называть, не вызывать из неба, из оков,
В экстазе строчек не слагать! Не сочинять стихов.
Да,- явно лучше не писать, не составлять портрет.
Не смогут раскритиковать,- когда творенья нет.
И я молчал, минуты шли, цвет неба угасал.
Последний луч угас вдали. Крепился и молчал.
Но невозможно удержать мне рифму, словно крик.
И чтобы слов не называть, я прикусил язык.
А звуки ширились в ночи, как песня Высших Сфер.
Не скажешь звездам: Замолчи! А лунный луч- как нерв,
Дрожал, танцуя на скале… Сияли светляки.
И проявлялись на земле коварные стихи,-
Цветами, камнем и травой исписан был весь склон…
Я их читал, хоть был немой. Во мне рождался стон.
И в уши музыкой луча ударила волна.
Все, больше не могу молчать,- во мне звенит струна!
Нелегкое дело писательский труд –
Живешь, уподобленный волку.
С начала сезона, как Кассий и Брут,
На Цезаря дрочишь двустволку.
Полжизни копить оглушительный газ,
Кишку надрывая полетом,
Чтоб Цезарю метче впаять промеж глаз,
Когда он парит над болотом.
А что тебе Цезарь – великое ль зло,
Что в плане латыни ему повезло?
Таланту вредит многодневный простой,
Ржавеет умолкшая лира.
Любимец манежа писатель Толстой
Булыжники мечет в Шекспира.
Зато и затмился, и пить перестал –
Спокойнее было Толстому
В немеркнущей славе делить пьедестал
С мадам Харриет Бичер-Стоу.
А много ли было в Шекспире вреда?
Занятные ж пьесы писал иногда.
Пускай в хрестоматиях Цезарь давно,
Читал его каждый заочник.
Но Брут утверждает, что Цезарь – говно,
А Брут – компетентный источник.
В карельском скиту на казенных дровах
Ночует Шекспир с пораженьем в правах.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
