***
раздвинешь шторы,
а там будущее
строит глазки
с дальней стороны двора...
***
весь день
и даже по ночам
черный квадрат телевизора
взывает - включите!
________________________________
Из книги «Беседы с Монаховым»
Владимир МОНАХОВ:
Кто-то стучится в окно.
Не подниму головы -
некому быть, кроме ветра.
Николай ЕРЁМИН:
Вечер…
Ветер -
Во мне
И вовне...
Владимир МОНАХОВ:
Ветер пел –
Ве терпел
Лепет Вер!
Николай ЕРЁМИН:
Голову поднимаю…
Вижу милую Майю…
Ветер затих… Тишина…
***
На краешке могил…
О, русская земля!
Николай ЕРЁМИН:
Отлетающая стая птиц
обрезалась о лезвие,
отточенного ветром
скитаний, горизонта,
но не изменила
зову маршрута.
Небо - кровоточащая рана.
Солнце, как пластырь,
приложили, чтоб вылечить.
Взглядом продираюсь
сквозь заросли утра -
всем телом увяз
в окрестностях смены
времен года.
О, русская земля,
ты еще под ногами,
а скольким уже забила
глиной рот!
"Скоро тринадцать лет, как соловей из клетки
вырвался и улетел. И, на ночь глядя, таблетки
богдыхан запивает кровью проштрафившегося портного,
откидывается на подушки и, включив заводного,
погружается в сон, убаюканный ровной песней.
Вот такие теперь мы празднуем в Поднебесной
невеселые, нечетные годовщины.
Специальное зеркало, разглаживающее морщины,
каждый год дорожает. Наш маленький сад в упадке.
Небо тоже исколото шпилями, как лопатки
и затылок больного (которого только спину
мы и видим). И я иногда объясняю сыну
богдыхана природу звезд, а он отпускает шутки.
Это письмо от твоей, возлюбленный, Дикой Утки
писано тушью на рисовой тонкой бумаге, что дала мне императрица.
Почему-то вокруг все больше бумаги, все меньше риса".
II
"Дорога в тысячу ли начинается с одного
шага, - гласит пословица. Жалко, что от него
не зависит дорога обратно, превосходящая многократно
тысячу ли. Особенно отсчитывая от "о".
Одна ли тысяча ли, две ли тысячи ли -
тысяча означает, что ты сейчас вдали
от родимого крова, и зараза бессмысленности со слова
перекидывается на цифры; особенно на нули.
Ветер несет нас на Запад, как желтые семена
из лопнувшего стручка, - туда, где стоит Стена.
На фоне ее человек уродлив и страшен, как иероглиф,
как любые другие неразборчивые письмена.
Движенье в одну сторону превращает меня
в нечто вытянутое, как голова коня.
Силы, жившие в теле, ушли на трение тени
о сухие колосья дикого ячменя".
1977
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.