Ночь отошла. Фонарь ещё горит.
Слюнявят сны уставшие мещане.
А он всё пишет и почти не спит,
Он занимается нездешними вещами.
И разрезая мыслью пустоту,
Выводит нить волшебного романа,
Вот только жизнь - вкус сулемы во рту,
И даст ли сил добраться до финала?
Вокруг непонимания стена.
"Ваш труд не стоит и сухой горбушки."
Вползает день, и отступает тишина.
Стук в дверь. Карета. Санитары из психушки...
Бумага терпела, велела и нам
от собственных наших словес.
С годами притёрлись к своим именам,
и страх узнаванья исчез.
Исчез узнавания первый азарт,
взошло понемногу быльё.
Катай сколько хочешь вперёд и назад
нередкое имя моё.
По белому чёрным сто раз напиши,
на улице проголоси,
чтоб я обернулся — а нет ни души
вкруг недоуменной оси.
Но слышно: мы стали вась-вась и петь-петь,
на равных и накоротке,
поскольку так легче до смерти терпеть
с приманкою на локотке.
Вот-вот мы наделаем в небе прорех,
взмывая из всех потрохов.
И нечего будет поставить поверх
застрявших в машинке стихов.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.