На скамейке запасных

Будь хоть самым впередсмотрящим,
будь хоть пядей семи во лбу,
одиночество – черный ящик
ты несешь на своем горбу,

патриотом иль демократом, –
все равно тебе нечем крыть,
поднимаешь его домкратом
и не можешь никак открыть

включишь телек, а там – Доренко,
снова выключишь – тишина,
раздражает тебя за стенкой
чья-то теща или жена;

открываешь газету "Завтра",
разворачиваешь "МК",
нет былого в тебе азарта,
нет явления игрока;

и, снотворному непокорный,
вспомнишь мать, призовешь отца.
Одиночество – ящик черный,
не разгаданный до конца;

думал – с жару, лелеял – с пылу,
все, казалось, чурался зла.
Жизнь как будто не проходила,
а оказывается – прошла.