Глядишь поверх полей, верхушек, просек,
с полёта птичьего — немного вдаль и вниз,
и морщишься, стальной христосик,
опорами в земле закис.
Ветра гуляют без преград, насквозь,
на нервах проводов — коралл ледовый.
Упоротый, нездешний,
грустный лось.
Передаёшь не факел —
ток искомый!
Несёшь тепло, энергию, экстаз
другим, а сам надёжно изолирован
от благ и благости,
и пыльных фраз,
столбом стоишь,
электролиры фан.
Гудят поэты, кое-где искрят
от крыльев птиц, черкающих по лысинам,
не спят сыны собак,
гудят и бдят
в высоковольтном
...............напряжении
.......................изгрызанном.
Когда я утром просыпаюсь,
я жизни заново учусь.
Друзья, как сложно выпить чаю.
Друзья мои, какую грусть
рождает сумрачное утро,
давно знакомый голосок,
газеты, стол, окошко, люстра.
«Не говори со мной, дружок».
Как тень слоняюсь по квартире,
гляжу в окно или курю.
Нет никого печальней в мире —
я это точно говорю.
И вот, друзья мои, я плачу,
шепчу, целуясь с пустотой:
«Для этой жизни предназначен
не я, но кто-нибудь иной —
он сильный, стройный, он, красивый,
живёт, живёт себе, как бог.
А боги всё ему простили
за то, что глуп и светлоок».
А я со скукой, с отвращеньем
мешаю в строчках боль и бред.
И нет на свете сожаленья,
и состраданья в мире нет.
1995, декабрь
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.