Голуби кружатся обкуренными дервишами
Вокруг крупинок просыпанной на асфальт манки
Молясь о большой и теплой буханке
Хрипло, с прерывом дыша
Глазищами голодных дворовых кошек
Облизывая растрескавшиеся кровавыми рунами губы
Глядят из пустоты больные перуны
На окон шоколадный шёлк
«Военных в отставке ждет интересная работа в офисе»
Женщины в пустые квартиры
Вихляя дряблыми бедрами
С натугой как гири в два пуда
Затаскивают пустые ведра
И волосатых сатиров
С оскалом пластмассовых пупсов
«Магазин-салон Уют. Кредит. Всегда трезвые грузчики…»
Тычутся, как в мокрую тряпку в небеса
носами старые псы,
фыркая и поскуливая от лени.
Троллейбусы
С чуткостью полярных оленей
Касаются проводов Осторожно
Тонкими и хрупкими рожками
«Остекление, большой выбор пластика…»
Пахнет скорым снегом
Как свежей рыбой под шубой гастрономического инея.
По небу
Ходит луны коса хищная
зазубренами последней жатвы ища
Ветер гаером на площадях
хватает за фалды рекламные щиты
с вылинявшими слоганами
Требуя простора для бега
«Ваша реклама могла быть здесь!»
Пустая дорога
С упорностью колеса
Катится в ноябрьский космос
К Богу
А здесь жил Мельц. Душа, как говорят...
Все было с ним до армии в порядке.
Но, сняв противоатомный наряд,
он обнаружил, что потеют пятки.
Он тут же перевел себя в разряд
больных, неприкасаемых. И взгляд
его померк. Он вписывал в тетрадки
свои за препаратом препарат.
Тетрадки громоздились.
В темноте
он бешено метался по аптекам.
Лекарства находились, но не те.
Он льстил и переплачивал по чекам,
глотал и тут же слушал в животе.
Отчаивался. В этой суете
он был, казалось, прежним человеком.
И наконец он подошел к черте
последней, как мне думалось.
Но тут
плюгавая соседка по квартире,
по виду настоящий лилипут,
взяла его за главный атрибут,
еще реальный в сумеречном мире.
Он всунул свою голову в хомут,
и вот, не зная в собственном сортире
спокойствия, он подал в институт.
Нет, он не ожил. Кто-то за него
науку грыз. И не преобразился.
Он просто погрузился в естество
и выволок того, кто мне грозился
заняться плазмой, с криком «каково!?»
Но вскоре, в довершение всего,
он крепко и надолго заразился.
И кончилось минутное родство
с мальчишкой. Может, к лучшему.
Он вновь
болтается по клиникам без толка.
Когда сестра выкачивает кровь
из вены, он приходит ненадолго
в себя – того, что с пятками. И бровь
он морщит, словно колется иголка,
способный только вымолвить, что "волка
питают ноги", услыхав: «Любовь».
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
