"Шелестит на полке
Стивена Кинга полураскрытый том." john-green
Сижу на Псковщине, один,
Мороз за окнами, снега.
Эх, чем бы растопить камин,
Гляжу, валяется книгА,
Когой-то? Стивена Кинга?
Страницы глянцевые рву,
Ить не горят, ядрена вошь,
Едва уж чуть ли ни реву -
Ничем такую не возьмешь,
Прям «не задушишь, не убьёшь»
Лишь дым, да глянцевая вонь,
Ан, нет, однако, взял огонь!
В трубу, чертям своим вдогонь,
Лети кингушина душа,
Морозной свежестью дыша.
Над скорбью лип и тополей,
Над горькой нищетой полей
Несчастной родины моей..
Записки из мертвого дома,
Где все до смешного знакомо,
Вот только смеяться грешно —
Из дома, где взрослые дети
Едва ли уже не столетье,
Как вены, вскрывают окно.
По-прежнему столпотвореньем
Заверчена с тем же терпеньем
Москва, громоздясь над страной.
В провинции вечером длинным
По-прежнему катится ливнем
Заливистый, полублатной.
Не зря меня стуком колесным —
Манящим, назойливым, косным —
Легко до смешного увлечь.
Милее домашние стены,
Когда под рукой — перемены,
И вчуже — отчетливей речь.
Небось нам и родина снится,
Когда за окном — заграница,
И слезы струятся в тетрадь.
И пусть себе снится, хвороба.
Люби ее, милый, до гроба:
На воле — вольней выбирать...
А мне из-под спуда и гнета
Все снится — лишь рев самолета,
Пространства земное родство.
И это, поверь, лицедейство —
Что будто бы некуда деться,
Сбежать от себя самого.
Да сам то я кто? И на что нам
Концерты для лая со шмоном —
Наследникам воли земной?
До самой моей сердцевины
Сквозных акведуков руины,
И вересковые равнины,
И — родина, Боже Ты Мой...
1983
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
