Под фонарями в клетке декабря
Сгущают темень тени от снежинок.
Поставь аккумулятор на заряд,
Нам всё равно придётся пережить тут
Четыре зимних жизни. Может, пять.
вчера искрили лампочка и чайник
(мне всуе вспоминалась чья-то мать) -
перегорели. скажешь, не случайно?
Приемлем холод, если и пока
Не исполняется смертельный номер -
Не исчезает красная строка,
Попавшаяся в уличный термометр.
Следы подошв на утреннем снегу -
Эскиз классического расставанья.
Мы встретимся на жарком берегу
В какой-нибудь заоблачной Гаване,
Где в гавани швартуется корабль,
И кто-то в белом кителе с причала,
Не понимая, что пришёл декабрь,
Бросает рыбу воронам и чайкам.
кровь в термометре напомнила это:
НА ФИНИШЕ КАЛИ ЮГИ
Февраль, он особенно страшен
Закутайся и не прекословь
Ты видишь в термометре нашем
Опять полилась чья-то кровь
/МК/
спасибо гуглю, теперь я знаю, что МК - это не московский комсомолец, а "Межлокальная контрабанда" ))
Тань, а красную строку абзаца не напомнило? ;)
я ни одно лохматого черта не понимаю в жанрах поэзии и названиях стилей и направлений, только каждый раз когда читаю твои стихи - возникает странное сравнение с идеями классического реализма: человек и та реальность, в рамках которой он существует-прекрасны. это не "вот вам шлеп-шлеп- сюр", и не разбавленная слезами сентиментальная акварель в альбомчике , а самая что ни на есть жизнь. Тонко - где и должно быть тонко, и не без "искр с проводов ". ага, когда узнаваемо и близко, но, написано-то не по социальному заказу, потому и остается лирикой. Хорошей лирикой, нравицца. Тож так хочу, а не умею.
да я тоже в направлениях ни бум-бум)
Недавно выучила, что такое гекзаметр, перекрестная рифма и триолет. Но ямба от хорея - хоть убей..(
Может, нам этого просто не надо? )
Спасибо :)
Понравились третья и четвёртая строфки...)
Вы грустите, и весь оптимизм за борт, да? )
Так и подумал, оптимизм - это Гавана...Но и красная строка еще не исчезла.
Оптимизм - это аккумулятор. Ну и красная строка, конечно.
Финальные три строки... ммм... не убедили - и так и сяк их вертел-крутил, нет, надумано. Белый китель этот, от которого еще Бунина морщило. Рыба - откуда она взялась для бросания, может хлеб там или булка?.. Не понимая, что пришёл декабрь - совершенно неясная строка, а разве нельзя кормить птиц в декабре? Левая глубокомысленность, имхо. До того стих, однако, хороший, лучший в шорте.
Макс, ну ты чего? Конечно, окончание попсовое. Вернее, попсовая мечта - зарядка для того аккумулятора, что в начале.
В декабре с причала никого нельзя кормить, потому что некого. И еще очень темно. Время сдвинуто относительно астрономического на два часа. В 10 утра по ощущению - ночь. Да еще этот коротенький световой день - фотоны вроде и пытаются пробиться, но вязнут в тучах.
А у меня в этом году четверо знакомых съездили на Кубу. Много рассказывали... Так что она для меня теперь то же, что Рио для Остапа. :)
Кстати, ты заметил, что там и птички черно-белые? Или это я уж слишком много хочу?..
Да, и спасибо, что не промолчал))
*Приемлем холод, если и пока
Не исполняется смертельный номер -
Не исчезает красная строка,
Попавшаяся в уличный термометр* - я уже этого не помню))))
А что это значит?
Что очень холодно, да?)))))
"я уже этого не помню))))" - а вот тут я, пожалуй, собрав все силы, промолчу :)
Да, Роза, значит. Кроме прочего, и что очень холодно )
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Спать, рождественский гусь,
отвернувшись к стене,
с темнотой на спине,
разжигая, как искорки бус,
свой хрусталик во сне.
Ни волхвов, ни осла,
ни звезды, ни пурги,
что младенца от смерти спасла,
расходясь, как круги
от удара весла.
Расходясь будто нимб
в шумной чаще лесной
к белым платьицам нимф,
и зимой, и весной
разрезать белизной
ленты вздувшихся лимф
за больничной стеной.
Спи, рождественский гусь.
Засыпай поскорей.
Сновидений не трусь
между двух батарей,
между яблок и слив
два крыла расстелив,
головой в сельдерей.
Это песня сверчка
в красном плинтусе тут,
словно пенье большого смычка,
ибо звуки растут,
как сверканье зрачка
сквозь большой институт.
"Спать, рождественский гусь,
потому что боюсь
клюва - возле стены
в облаках простыни,
рядом с плинтусом тут,
где рулады растут,
где я громко пою
эту песню мою".
Нимб пускает круги
наподобье пурги,
друг за другом вослед
за две тысячи лет,
достигая ума,
как двойная зима:
вроде зимних долин
край, где царь - инсулин.
Здесь, в палате шестой,
встав на страшный постой
в белом царстве спрятанных лиц,
ночь белеет ключом
пополам с главврачом
ужас тел от больниц,
облаков - от глазниц,
насекомых - от птиц.
январь 1964
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.