Прощальные стихи
На веере хотел я написать,-
В руке сломался он.
Басё
на «вариации зимнепледовые с Басе» (Алекс Рудов)
____________________________
Это что-то
ползущее словно туман , огнедышащее пламенем драконовой грусти,
превращённой нами в подобие сна, в плач дитяти на грядке с капустой,
в зыбкость мрачных зеркал, что от от пут паутин не очищены правдою всё ещё,
словно тёплый сакэ ,словно голос мужчины , что прищурившись тихо читает Басё.
и крамольную правду твоих неправд, оглушающе выкрикнут откровения,
я пою не как ты. Выше много октав, резонируют в пятнах гербария стены.
оттолкнувшись от прошлого катит серсо вечность ,спящая в лунном кафе,
все что стоит бумаги написал Басё,
далёко до нашего аутодафе.
____________________________
Хризантемы в полях
Уже говорят: забудьте
Жаркие дни гвоздик!
Басё
чувствуйте себе на здоровье. это редкость, чувствовать стихи или их контекст в сетевой литературе. Или её подобии.Сложно?Перечитывайте неделю. А там спишемся.
я прост.
Только приходит утро,
Ем свой рис.
вот именно:)
* * *
Все иду, иду,
а цветы по берегу речки
все цветут, цветут...
* * *
Так и иду,
посадив стрекозу на шляпу.
(Сантока)
Кото но ха фукаку Листья наших речей
Нариникэрукана Так ярко теперь пылают...
Кэйто я
Ган-но куру токи
Нао акаси
Трава «петуший гребень»,
Когда прилетают дикие гуси.
Еще более краснеет.
Басё,
у меня была как-то книга басе, там переводы были не такие, как большинство в сети, мне больше нравились, я ее подарил кому-то, а теперь не могу найти. и что обидно не помню ни автора, ни даже издательства.
мне всё попадалось в переводе Марковой, если я не путаю ничего.
НО так обидно не знать языка. Это отнимает яркость восприятия. Как тень на солнце.
Перевод и комментарии
Дмитрия Н. Смирнова
с примечаниями
Исао Ясуды
42.
прекрасна дыня:
лицом — принцесса, лоном —
императрица
53.
деревенский врач —
скакуна за ним послал
знатный самурай
68.
на Хиэй-горе
кто-то дымку положил
длинной буквой «i»
Это понравилось очень.
мне не обидно, обидней не знать своего языка
нет, и не Смирнов вроде бы
свой язык тоже горизонт. линия к которой стоит стремиться. Но и чужой- целый мир.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Здесь жил Швейгольц, зарезавший свою
любовницу – из чистой показухи.
Он произнес: «Теперь она в Раю».
Тогда о нем курсировали слухи,
что сам он находился на краю
безумия. Вранье! Я восстаю.
Он был позер и даже для старухи -
мамаши – я был вхож в его семью -
не делал исключения.
Она
скитается теперь по адвокатам,
в худом пальто, в платке из полотна.
А те за дверью проклинают матом
ее акцент и что она бедна.
Несчастная, она его одна
на свете не считает виноватым.
Она бредет к троллейбусу. Со дна
сознания всплывает мальчик, ласки
стыдившийся, любивший молоко,
болевший, перечитывавший сказки...
И все, помимо этого, мелко!
Сойти б сейчас... Но ехать далеко.
Троллейбус полн. Смеющиеся маски.
Грузин кричит над ухом «Сулико».
И только смерть одна ее спасет
от горя, нищеты и остального.
Настанет май, май тыща девятьсот
сего от Р. Х., шестьдесят седьмого.
Фигура в белом «рак» произнесет.
Она ее за ангела, с высот
сошедшего, сочтет или земного.
И отлетит от пересохших сот
пчела, ее столь жалившая.
Дни
пойдут, как бы не ведая о раке.
Взирая на больничные огни,
мы как-то и не думаем о мраке.
Естественная смерть ее сродни
окажется насильственной: они -
дни – движутся. И сын ее в бараке
считает их, Господь его храни.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.