Мы так любили это колдовство,
радиолярий вспыхнувшие звёзды,
из микрокосма доносился звон
и всё горело. Перезрели грозди
декоративных виноградных тем
на флажолетах спиртовых и ртутных,
почти до вскрика обнажился всем
текучий запах смол и перламутра.
И покрывались потом небеса
и, между спиц просовывая пальцы,
касались шеи. Тонкий круассан
изнемогал и рассыпался в кальций,
в античный мел, в дорическую пыль.
И каждый день перегорал, как дао.
Я полюбил магический ковыль
и вязкий воздух, томный, как какао.
Сухое левантинское лицо,
упрятанное оспинками в бачки.
Когда он ищет сигарету в пачке,
на безымянном тусклое кольцо
внезапно преломляет двести ватт,
и мой хрусталик вспышки не выносит:
я щурюсь; и тогда он произносит,
глотая дым при этом, "виноват".
Январь в Крыму. На черноморский брег
зима приходит как бы для забавы:
не в состояньи удержаться снег
на лезвиях и остриях агавы.
Пустуют ресторации. Дымят
ихтиозавры грязные на рейде.
И прелых лавров слышен аромат.
"Налить вам этой мерзости?" "Налейте".
Итак - улыбка, сумерки, графин.
Вдали буфетчик, стискивая руки,
дает круги, как молодой дельфин
вокруг хамсой заполненной фелюки.
Квадрат окна. В горшках - желтофиоль.
Снежинки, проносящиеся мимо.
Остановись, мгновенье! Ты не столь
прекрасно, сколько ты неповторимо.
январь 1969
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
