Добротный синтез Волчи, Пушкина и Шекспира :))) А что шикарно, то даааа...)
вах! благодарю, дорогая) надеюсь, что научилась видеть собственные недочёты и исправлять
Тань, шикарно - согласна, но всё-таки слегка сумбурно. имхо. По-моему, есть смысл доводить.)
где именно доводить?) и кого)
Ой, Тань, пускай "отлежится", ага. Для примера, зачем переходить на " мы" во втором катрене, легко продолжить, типо, "стриптизом лиственных дубрав налюбоваться вплоть до снега". Ну, в этом духе всякие согласовочки по всему стиху проверить. Не сердись, ага.)
дак я затем и задаю вопрос, что со стороны виднее) так что, сказала "а", говори остальное, мне надо.
ОК. Смотри, так же и в третьем, начинается с "гонять", как будто это продолжение первого, а на самом деле здесь уже "она", а не "ты". Для кого несносен чай - для ЛГ, для осени? Я бы вообще всё от "холодный" до "бед" взяла в скобки. "Рыжая морковь" осин - сомнительна. И, имхо лучше здесь не повторять "рыжая". Хоть и стоит запятая после "ланит", но всё равно читается "ланит груди". "Последний" лучше бы на первое место в строчке загнать. В конце, может, "смертей безвольных", и по настроению эти предпоследние строчки, вдруг, выпали из предыдущего яркого, хоть и осеннего, но живого, буйного контекста. Извини, Тань, может, не все выкопала, и так многовато получилось, увидеть с поправками в целом трудно. Рада буду, если что-то пригодится.)
ога, спасибо, буду думать, уж править, так править, ещё раз сенкс!
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Закат, покидая веранду, задерживается на самоваре.
Но чай остыл или выпит; в блюдце с вареньем - муха.
И тяжелый шиньон очень к лицу Варваре
Андреевне, в профиль - особенно. Крахмальная блузка глухо
застегнута у подбородка. В кресле, с погасшей трубкой,
Вяльцев шуршит газетой с речью Недоброво.
У Варвары Андреевны под шелестящей юбкой
ни-че-го.
Рояль чернеет в гостиной, прислушиваясь к овации
жестких листьев боярышника. Взятые наугад
аккорды студента Максимова будят в саду цикад,
и утки в прозрачном небе, в предчувствии авиации,
плывут в направленьи Германии. Лампа не зажжена,
и Дуня тайком в кабинете читает письмо от Никки.
Дурнушка, но как сложена! и так не похожа на
книги.
Поэтому Эрлих морщится, когда Карташев зовет
сразиться в картишки с ним, доктором и Пригожиным.
Легче прихлопнуть муху, чем отмахнуться от
мыслей о голой племяннице, спасающейся на кожаном
диване от комаров и от жары вообще.
Пригожин сдает, как ест, всем животом на столике.
Спросить, что ли, доктора о небольшом прыще?
Но стоит ли?
Душные летние сумерки, близорукое время дня,
пора, когда всякое целое теряет одну десятую.
"Вас в коломянковой паре можно принять за статую
в дальнем конце аллеи, Петр Ильич". "Меня?" -
смущается деланно Эрлих, протирая платком пенсне.
Но правда: близкое в сумерках сходится в чем-то с далью,
и Эрлих пытается вспомнить, сколько раз он имел Наталью
Федоровну во сне.
Но любит ли Вяльцева доктора? Деревья со всех сторон
липнут к распахнутым окнам усадьбы, как девки к парню.
У них и следует спрашивать, у ихних ворон и крон,
у вяза, проникшего в частности к Варваре Андреевне в спальню;
он единственный видит хозяйку в одних чулках.
Снаружи Дуня зовет купаться в вечернем озере.
Вскочить, опрокинув столик! Но трудно, когда в руках
все козыри.
И хор цикад нарастает по мере того, как число
звезд в саду увеличивается, и кажется ихним голосом.
Что - если в самом деле? "Куда меня занесло?" -
думает Эрлих, возясь в дощатом сортире с поясом.
До станции - тридцать верст; где-то петух поет.
Студент, расстегнув тужурку, упрекает министров в косности.
В провинции тоже никто никому не дает.
Как в космосе.
1993
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.