я кобаяси в сумрачном лесу, как я вошёл сюда
сквозь всхлипы призраков я слышу поезда
сквозь их тоскливый, демонический вой
я слышу твой голос, до неузнавания твой
ты стоишь на перроне, припорошенная листвой
я знаю, что на тебе синие стринги, бежевый лифчик, чулки
вязаная кофта, босоножки, я знаю, что пальцы твои тонки
как веточки самшита, знаю, что они дрожат
потому что мои дрожат, потому что стёкла вокзальные дребезжат
весь мир урчит, как живот пианиста из мюзик-холла
трещит, похрипывает, искрится, как барахлящая магнитола
шипит, как аспирин-упса, как открытая кока-кола
ты не говоришь, как его зовут, кто он вообще такой
ты уходишь, не обернувшись, не помахав рукой
тонешь в толпе, продираешься через лес
сгрудившихся у дверей пассажиров, и всё в мире теряет вес
теряет звук, цвет, запах, объём, сужается, гаснет, как кинескоп
весь мир превращается в лес, лес превращается в гроб
в ослепляющей темноте, я вижу, поезд уносит тебя навсегда
что я делаю здесь, что я делаю здесь, как я попал сюда
в оглушающей тишине, я слышу, падают сосновые шишки
сердце стучит по рёбрам, словно комья земли по дубовой крышке
во мгле мерцает красный огонёк радиовышки
кассир, желтокожий, словно лимонная цедра
смотрит на меня из окошка торгового центра
смотрит будто бы сквозь меня, будто бы нет меня
будто бы я не стою на этой тропинке, на исходе этого дня
он смотрит на сплошную стену деревьев, откуда доносится жуткий вой
и, чтобы согнать наваждение, трясет головой
отворачивается, вертит в руках замороженный антрекот
сканер считывает штрих-код
Не верили, считали - бредни,
Но узнавали от двоих,
Троих, от всех. Равнялись в строку
Остановившегося срока
Дома чиновниц и купчих,
Дворы, деревья, и на них
Грачи, в чаду от солнцепека
Разгоряченно на грачих
Кричавшие, чтоб дуры впредь не
Совались в грех, да будь он лих.
Лишь бы на лицах влажный сдвиг,
Как в складках порванного бредня.
Был день, безвредный день, безвредней
Десятка прежних дней твоих.
Толпились, выстроясь в передней,
Как выстрел выстроил бы их.
Как, сплющив, выплеснул из стока б
Лещей и щуку минный вспых
Шутих, заложенных в осоку,
Как вздох пластов нехолостых.
Ты спал, постлав постель на сплетне,
Спал и, оттрепетав, был тих,-
Красивый, двадцатидвухлетний.
Как предсказал твой тетраптих.
Ты спал, прижав к подушке щеку,
Спал,- со всех ног, со всех лодыг
Врезаясь вновь и вновь с наскоку
В разряд преданий молодых.
Ты в них врезался тем заметней,
Что их одним прыжком достиг.
Твой выстрел был подобен Этне
В предгорьи трусов и трусих.
1930
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
