Всякий, кто вместо одного колоса или одного стебля травы сумеет вырастить на
том же поле два, окажет человечеству и своей родине большую услугу, чем все
политики, взятые вместе
Дверь заперта и потерян ключ.
Рана кровит, в сердце страх живуч.
Кто-то упал и не может встать.
Рядом никого, чтоб его поднять.
Солнце взошло, удалилась тьма.
День нам принес раздора семена.
Вновь из игры выходит вон поэт.
Скупа судьба на годы - 28 лет.
Жизнь оборвалась и только началась,
Все на местах, лишь сменилась власть.
И в черной рамке был не тот портрет -
По Питеру шагает молодой поэт.
Были дождь и снег, вьюга и жара,
Было все давно, было все вчера -
Грохот машин и шелест ярких звезд,
И ответ к загадке чрезвычайно прост.
Кто же сказал, что двери из стекла
Вдруг приведут к познанью силы зла?
Это мираж, стекло всегда кривит
И на ложный путь столкнуть норовит.
Жизнь все сложнее путает клубок,
Заставляет выбрать одну из трех дорог.
И гонцы царя не придут назад -
Это их день, это их взгляд.
Трудно понять, сколько сотен раз
Будут собирать обломки вечных фраз.
Если песня есть, то зачем роман?
Вновь судьба выводит случай на экран...
Олег Поддобрый. У него отец
был тренером по фехтованью. Твердо
он знал все это: выпады, укол.
Он не был пожирателем сердец.
Но, как это бывает в мире спорта,
он из офсайда забивал свой гол.
Офсайд был ночью. Мать была больна,
и младший брат вопил из колыбели.
Олег вооружился топором.
Вошел отец, и началась война.
Но вовремя соседи подоспели
и сына одолели вчетвером.
Я помню его руки и лицо,
потом – рапиру с ручкой деревянной:
мы фехтовали в кухне иногда.
Он раздобыл поддельное кольцо,
плескался в нашей коммунальной ванной...
Мы бросили с ним школу, и тогда
он поступил на курсы поваров,
а я фрезеровал на «Арсенале».
Он пек блины в Таврическом саду.
Мы развлекались переноской дров
и продавали елки на вокзале
под Новый Год.
Потом он, на беду,
в компании с какой-то шантрапой
взял магазин и получил три года.
Он жарил свою пайку на костре.
Освободился. Пережил запой.
Работал на строительстве завода.
Был, кажется, женат на медсестре.
Стал рисовать. И будто бы хотел
учиться на художника. Местами
его пейзажи походили на -
на натюрморт. Потом он залетел
за фокусы с больничными листами.
И вот теперь – настала тишина.
Я много лет его не вижу. Сам
сидел в тюрьме, но там его не встретил.
Теперь я на свободе. Но и тут
нигде его не вижу.
По лесам
он где-то бродит и вдыхает ветер.
Ни кухня, ни тюрьма, ни институт
не приняли его, и он исчез.
Как Дед Мороз, успев переодеться.
Надеюсь, что он жив и невредим.
И вот он возбуждает интерес,
как остальные персонажи детства.
Но больше, чем они, невозвратим.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
