Ветер скулит у заброшенной штольни.
Бурым нарывом - зловонная кровь.
Долго…
как долго они убивали её беззащитных щенков.
Рыжие клочья раздавленной плоти
ветер ерошит, слезится дождём.
Доски гнилые и ржавые гвозди
кровью испачканы.
Тихо…
Ползком…
Каждому нос облизать, попрощаться…
Не уследила, не сберегла…
И равнодушным вспоротым глазом
небо взирает на Магду… едва
ветер скулит у заброшенной штольни.
Бурым нарывом - зловонная кровь.
Долго…
как долго они убивали её беззащитных щенков…
Так начинают. Года в два
От мамки рвутся в тьму мелодий,
Щебечут, свищут, — а слова
Являются о третьем годе.
Так начинают понимать.
И в шуме пущенной турбины
Мерещится, что мать — не мать
Что ты — не ты, что дом — чужбина.
Что делать страшной красоте
Присевшей на скамью сирени,
Когда и впрямь не красть детей?
Так возникают подозренья.
Так зреют страхи. Как он даст
Звезде превысить досяганье,
Когда он — Фауст, когда — фантаст?
Так начинаются цыгане.
Так открываются, паря
Поверх плетней, где быть домам бы,
Внезапные, как вздох, моря.
Так будут начинаться ямбы.
Так ночи летние, ничком
Упав в овсы с мольбой: исполнься,
Грозят заре твоим зрачком,
Так затевают ссоры с солнцем.
Так начинают жить стихом.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
