Принесу туман, наброшу,
и озябнут дрожью плечи —
станет влажно, будет легче
пережить уход тепла.
В пасть каминную дракона
положу сухих полешек:
- Кушай, кушай, мне не жалко, —
выжигай тоску дотла.
Я читаю между искр:
- Лето скоро на исходе
некрасиво со слезами
отойдёт в иную даль,
загорится ярким цветом
и потухнет серым пеплом,
и под белым покрывалом
упокоится. Печаль
постучится робко в двери:
- Волча, ну, открой, не мучай
ты же добрая, я знаю
(бедным надо помогать).
- Нет, злодейка, вкусным кормом
будет кто-нибудь получше,
беспечальны нынче звери —
гордый норов, стройна стать.
Лучше буду есть капусту,
или корни жрать осоки,
но останусь сильной духом
и с улыбкой на губах
целовать восточный ветер,
рисовать закаты буду
вместе с Солнцем, гладить нежно
Землю в оспинках-стогах.
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются глазища
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подкову, дарит за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.
Ноябрь 1933
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
