Клото́ - прядущая нить жизни, так ловка,
Пушит искусница свою кудель мгновений,
Глядит в окно на дольний мир сквозь облака,
Веретено вращая, трудится без лени,
К тому, что было, навивает миг последний.
Под звук небесных сфер, не явленных глазам,
Она поёт, что в этом мире каждый сам
Мог выбрать в жизни путь от края и до края,
Но, сознавая принадлежность небесам,
Грустит, слова к печальной песне подбирая.
Ей вторит Ла́хесис, что отстаёт слегка,
Среди сестёр своих, богинь, являясь средней.
В её словах сквозит по прошлому тоска,
Её заботит, что произошло намедни,
Даёт оценку происшедшему, отмерив
Достойной участи, сверяясь по делам,
Все плюсы-минусы расставив по местам,
Но, понимая, что у неба жизнь иная,
Поёт себе, не позволяя течь слезам,
Грустит, слова к печальной песне подбирая.
Сестрица А́тропос до ужаса строга,
По старшинству дано ей право быть конкретней,
И никогда её не дрогнула рука,
Когда разрез свой совершала без сомнений.
Она светло поёт о вечности Вселенной,
Даря любовь свою с надеждой пополам,
Зовёт возвышенно в святой небесный храм,
Сулит блаженство навсегда в красотах рая,
Но, обрезая жизни нить, смолкает там,
Грустит, слова к печальной песне подбирая.
------------
Три древних Мойры, чья родительница - Ночь,
Поют, стараясь безысходность превозмочь.
Поэт, на трудность восприятья невзирая,
Стремится всё, что слышит, записать точь-в-точь,
Грустит, слова к печальной песне подбирая.
Справка
Мойры - богини Судьбы. Все они прядут на веретене необходимости, сопровождая небесную музыку сфер своим пением. Клото поет о настоящем, Лахезис - о прошедшем, Атропос - о будущем.
Когда волнуется желтеющее пиво,
Волнение его передается мне.
Но шумом лебеды, полыни и крапивы
Слух полон изнутри, и мысли в западне.
Вот белое окно, кровать и стул Ван Гога.
Открытая тетрадь: слова, слова, слова.
Причин для торжества сравнительно немного.
Категоричен быт и прост, как дважды два.
О, искуситель-змей, аптечная гадюка,
Ответь, пожалуйста, задачу разреши:
Зачем доверил я обманчивому звуку
Силлабику ума и тонику души?
Мне б летчиком летать и китобоем плавать,
А я по грудь в беде, обиде, лебеде,
Знай, камешки мечу в загадочную заводь,
Веду подсчет кругам на глянцевой воде.
Того гляди сгребут, оденут в мешковину,
Обреют наголо, палач расправит плеть.
Уже не я – другой – взойдет на седловину
Айлара, чтобы вниз до одури смотреть.
Храни меня, Господь, в родительской квартире,
Пока не пробил час примерно наказать.
Наперсница душа, мы лишнего хватили.
Я снова позабыл, что я хотел сказать.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
