Один читатель мой заметил,
Что и в ухоженных стихах
Пестрит избыток междометий
Как сорняки на цветниках...
Увы, поэты не артисты,
Хоть иногда, имея шарм,
Словес эстрадную цветистость
Пускают взорам и ушам.
Но я влюбляюсь в разноцветья
Тех поэтических страниц,
В лугах которых междометья
Соперничают с пеньем птиц!
Где не от зековского шипа,
Не от разбойничьего «Ша!»,
А от сердечного «Спасибо»
Светлеет чуткая душа.
Ах, слога чувственные звуки!
Ведь ты поёшь - не говоришь -
И побудительное «Ну-ка…»,
И ироническое «Ишь»!
В том речи русской обаянье -
Все эти «О», и «Чу», и «Ай»,
И – изначально, изначально! -
Над колыбелью «Баю-бай».
В них отражается эпоха,
В них жизнь восходит на-гора
Из полу-вскрика, полу-вздоха
К многоголосому «Ура-а»!..
И сколько дальше буду петь я
Стихи упрямые свои –
В них не иссякнут междометья
На поле боя и в любви!
Облетали дворовые вязы,
длился проливня шепот бессвязный,
месяц плавал по лужам, рябя,
и созвездья сочились, как язвы,
августейший ландшафт серебря.
И в таком алматинском пейзаже
шел я к дому от кореша Саши,
бередя в юниорской душе
жажду быть не умнее, но старше,
и взрослее казаться уже.
Хоть и был я подростком, который
увлекался Кораном и Торой
(мама – Гуля, но папа – еврей),
я дружил со спиртной стеклотарой
и травой конопляных кровей.
В общем, шел я к себе торопливо,
потребляя чимкентское пиво,
тлел окурок, меж пальцев дрожа,
как внезапно – о, дивное диво! –
под ногами увидел ежа.
Семенивший к фонарному свету,
как он вляпался в непогодь эту,
из каких занесло палестин?
Ничего не осталось поэту,
как с собою его понести.
Ливни лили и парки редели,
но в субботу четвертой недели
мой иглавный, игливый мой друг
не на шутку в иглушечном теле
обнаружил летальный недуг.
Беспокойный, прекрасный и кроткий,
обитатель картонной коробки,
неподвижные лапки в траве –
кто мне скажет, зачем столь короткий
срок земной был отпущен тебе?
Хлеб не тронут, вода не испита,
то есть, песня последняя спета;
шелестит календарь, не дожит.
Такова неизбежная смета,
по которой и мне надлежит.
Ах ты, ежик, иголка к иголке,
не понять ни тебе, ни Ерболке
почему, непогоду трубя,
воздух сумерек, гулкий и колкий,
неживым обнаружил тебя.
Отчего, не ответит никто нам,
все мы – ежики в мире картонном,
электрическом и электронном,
краткосрочное племя ничьё.
Вопреки и Коранам, и Торам,
мы сгнием неглубоким по норам,
а не в небо уйдем, за которым,
нет в помине ни бога, ни чё…
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
