Совесть.., совесть.., правдивая повесть…
Бумажный, простой переплёт.
Страницы от пальцев до дырок протёрлись.
Читаю всю ночь напролёт.
Я несколько раз чутким сном забываюсь
на десять-пятнадцать минут.
Минуты проходят, и я просыпаюсь,
а повесть моя тут, как тут.
Змеится строка перед мысленным взором,
и смысл напечатанных фраз
в душе отдаётся жестоким укором...
Простите, кого я не спас,
кого в час отчаянья я не утешил,
избавить не смог от тоски,
кому, позабыв, что и сам не безгрешен;
брезгливо не подал руки!
Простите все те, с кем я не поделился
надломленным хлебным куском,
простите все те, от кого открестился,
все те, кого предал тайком!
Простите все те, за кого не вступился,
имея возможность спасти,
простите все те, за кого не молился
на жизненном долгом пути!..
И ты меня тоже прости, дорогая,
за вечную спешку мою!
Надеюсь, что скоро я всё дочитаю
и ждать тебя буду в раю.
Река валяет дурака
и бьет баклуши.
Электростанция разрушена. Река
грохочет вроде ткацкого станка,
чуть-чуть поглуше.
Огромная квартира. Виден
сквозь бывшее фабричное окно
осенний парк, реки бурливый сбитень,
а далее кирпично и красно
от сукновален и шерстобитен.
Здесь прежде шерсть прялась,
сукно валялось,
река впрягалась в дело, распрямясь,
прибавочная стоимость бралась
и прибавлялась.
Она накоплена. Пора иметь
дуб выскобленный, кирпич оттертый,
стекло отмытое, надраенную медь,
и слушать музыку, и чувствовать аортой,
что скоро смерть.
Как только нас тоска последняя прошьет,
век девятнадцатый вернется
и реку вновь впряжет,
закат окно фабричное прожжет,
и на щеках рабочего народца
взойдет заря туберкулеза,
и заскулит ошпаренный щенок,
и запоют станки многоголосо,
и заснует челнок,
и застучат колеса.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.