Ложишься спать — ещё тепло, и клёны
Зелёным дымом в воздух застеклённый
Предчувствие качают немоты.
От перегрузок урожаем поздним
Падёт тепло подбитой дичью оземь,
Небесным псам под тонкие хвосты,
Забрызгивая кровью одеяло.
Оно некстати тщетно укрывало —
Таджик сметёт и уберёт в мешки,
И всё засыплет известью и мелом
Неряшливо и крайне неумело,
Но так неэкономно-городски.
На улице гремит железом ботал
Коровье стадо — перепутал кто-то,
Пастух безумен — в городе пасти?
Но звук зовёт и тянет, и тревожит,
Наотмашь бьёт по разночинным рожам,
И жмёт мешки сердечные в горсти:
Ты на печи, а за окном дорога.
С котомкой осень мнётся у порога —
Готовится в одноконечный путь,
Замёрзнуть на нетронутых просторах,
Забрав с собой и прошлое, и Тору
К Марене на холодный самосуд.
В начале декабря, когда природе снится
Осенний ледоход, кунсткамера зимы,
Мне в голову пришло немного полечиться
В больнице # 3, что около тюрьмы.
Больные всех сортов - нас было девяносто, -
Канканом вещих снов изрядно смущены,
Бродили парами в пижамах не по росту
Овальным двориком Матросской Тишины.
И день-деньской этаж толкался, точно рынок.
Подъем, прогулка, сон, мытье полов, отбой.
Я помню тихий холл, аквариум без рыбок -
Сор памяти моей не вымести метлой.
Больничный ветеран учил меня, невежду,
Железкой отворять запоры изнутри.
С тех пор я уходил в бега, добыв одежду,
Но возвращался спать в больницу # 3.
Вот повод для стихов с туманной подоплекой.
О жизни взаперти, шлифующей ключи
От собственной тюрьмы. О жизни, одинокой
Вне собственной тюрьмы... Учитель, не учи.
Бог с этой мудростью, мой призрачный читатель!
Скорбь тайную мою вовеки не сведу
За здорово живешь под общий знаменатель
Игривый общих мест. Я прыгал на ходу
В трамвай. Шел мокрый снег. Сограждане качали
Трамвайные права. Вверху на все лады
Невидимый тапер на дедовском рояле
Озвучивал кино надежды и нужды.
Так что же: звукоряд, который еле слышу,
Традиционный бред поэтов и калек
Или аттракцион - бегут ручные мыши
В игрушечный вагон - и валит серый снег?
Печальный был декабрь. Куда я ни стучался
С предчувствием моим, мне верили с трудом.
Да будет ли конец - роптала кровь. Кончался
Мой бедный карнавал. Пора и в желтый дом.
Когда я засыпал, больничная палата
Впускала снегопад, оцепенелый лес,
Вокзал в провинции, окружность циферблата -
Смеркается. Мне ждать, а времени в обрез.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.