Четырнадцатый этаж. Балкон. Я смотрю на город.
Толпятся высотки, глядят на меня сотнями окон-глаз,
в которых — небо и осень. И стаями птиц распорот
мой суетный мир, и прошлое душит, словно угарный газ.
Но так — с высоты. А если спуститься вниз на лифте,
пойти по улице, касаясь веток продрогших лип,
наслаждаться, как в детстве, шуршанием листьев,
дышать выхлопными газами, ругать себя за недосып,
заныкаться в маленькое кафе, сидеть на высоком стуле,
потягивать через соломинку латте, слушая саксофон,
и знать, что я не одна! Мой город со мной в загуле,
он мой кавалер, и друг по несчастью — тоже он.
Не страшно с ним. По вечерам зажигает огни фонарей и реклам,
целует руки, провожает до дома, треплет пряди волос.
Потом мы прощаемся. Так, не надолго. Всего до утра.
Поднимаюсь на лифте, как старый уставший лось.
Или задумчивая лосиха . Но мне уже всё равно.
Захожу в свою клетку-квартиру, включаю в комнате свет.
Смотри-ка, в городе стало больше огней на одно окно!
...И на один день меньше — моих оставшихся лет.
Вода в реке журчит прохладна,
и тень от гор ложится в поле,
и гаснет в небе свет. И птицы
уже летают в сновиденьях,
и дворник с черными усами
стоит всю ночь под воротами
и чешет грязными руками
под грязной шапкой свой затылок,
и в окна слышен крик веселый
и топот ног и звон бутылок.
Проходит день, потом неделя,
потом года проходят мимо,
и люди стройными рядами
в своих могилах исчезают,
а дворник с черными усами
стоит года под воротами
и чешет грязными руками
под грязной шапкой свой затылок.
И в окна слышен крик веселый
и топот ног и звон бутылок.
Луна и солнце побледнели.
Созвездья форму изменили.
Движенье сделалось тягучим,
и время стало как песок.
А дворник с черными усами
стоит опять под воротами
и чешет грязными руками
под грязной шапкой свой затылок,
и в окна слышен крик веселый
и топот ног и звон бутылок.
14 октября 1933
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.