Посвящается неприобретённому, но очень желаемому в момент написания сего стиха, длинному шёлковому роковому шарфу
Нет, ничего не случилось, но с этого дня
он не касался ни вдруг, ни походу меня.
Ни на словах, ни подглядом, ни задним умом.
Я постепенно совсем позабыла о нём.
Даже детали, но сделалось скоро темно.
Даже мелодию, душеразрывный минор.
Просто его в тот момент укусила оса,
просто тогда по ошибке он это сказал.
Нет, ничего не случилось... Такие дела...
Просто в тот день я, наверное, много пила.
Столько, что после на жизнь стала трезво смотреть.
Жизнь, что святой простотою ломает комедь.
Чем больше черных глаз, тем больше переносиц,
а там до стука в дверь уже подать рукой.
Ты сам себе теперь дымящий миноносец
и синий горизонт, и в бурях есть покой.
Носки от беготни крысиныя промокли.
К лопаткам приросла бесцветная мишень.
И к ней, как чешуя, прикованы бинокли
не видящих меня смотря каких женьшень.
У северных широт набравшись краски трезвой,
(иначе - серости) и хлестких резюме,
ни резвого свинца, ни обнаженных лезвий,
как собственной родни, глаз больше не бздюме.
Питомец Балтики предпочитает Морзе!
Для спасшейся души - естественней петит!
И с уст моих в ответ на зимнее по морде
сквозь минные поля эх яблочко летит.
<1987>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.