Друзей моих по-детски равнодушных
Загонит полупьяная метель…
В мой старый дом, где кот среди подушек
Глядя на тени, сторожит постель
Никто, увы, терпением не блещет
Пурга внесла снежинок белых стать
Прогнав кота, убрав со стульев вещи
Пытаюсь вспомнить, как, кого здесь звать
Восторг трубя, а за глаза ругая…
Накроет стол… одна из всех зазноб
Она, моя. Нет, та совсем другая
А может я… и вправду просто сноб
Почти забыты прежние обиды
И тосты, пропуская за других
Сидит мой кот, сухим вином облитый
Наверно сочиняя кошкам стих
Но, без восторга смотрят все на телек
А мы с котом, на тени и камин
Друзья мои… опять чего-то делят
Они уйдут. И я с котом один…
Останусь размышлять в своей кровати
Про то, о той, скорей о всем подряд
О том, что и друзья пришли некстати…
А те, кто, кстати, в гости не хотят
Серый коршун планировал к лесу.
Моросило, хлебам не во зло.
Не везло в этот раз Ахиллесу,
Совершенно ему не везло,
И копье, как свихнувшийся дятел,
Избегало искомых пустот.
То ли силу былую утратил,
То ли Гектор попался не тот.
Не везло Ахиллесу – и точка.
Черной радуги мокли столпы.
И Терсит, эта винная бочка,
Ухмылялся ему из толпы.
Тишина над судами летела,
Размывала печаль берега.
Все вернее усталого тела
Достигали удары врага.
Как по липкому прелому тесту
Расползались удары меча.
Эта битва текла не по тексту,
Вдохновенный гекзаметр топча.
И печаль переполнила меру,
И по грудь клокотала тоска.
Агамемнон молился Гомеру,
Илиаде молились войска.
Я растягивать притчу не стану,
Исходя вдохновенной слюной.
В это утро к ахейскому стану
Вдохновенье стояло стеной.
Все едино – ни Спарты, ни Трои,
Раскололи кифару и плуг.
Мы одни среди пролитой крови,
Мы одни – посмотрите вокруг.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.