Вечер. Я тетрадь свою открыл, взял три ручки, начертил три линии,
чтобы, как всегда, из всех чернил выбрать, не раздумывая, синие.
Синий цвет, ты мой любимый цвет. Отдаю тебе я предпочтение.
Ничего прекрасней в мире нет поля васильков в момент цветения,
синевы безоблачных небес, синевы морской безбрежной глади,
синевы, накрывшей хвойный лес в подмосковье летом, на закате…
Я тетрадь наполню синевой. Ты открой её, когда взгрустнётся.
У тебя тотчас над головой купол парашюта распахнётся.
Синий купол в синих небесах… Он спасёт, родная, от паденья,
даст возможность позабыть про страх, обрести в душе успокоенье.
Колокольный звон над Римом
кажется почти что зримым,-
он плывет, пушист и густ,
он растет, как пышный куст.
Колокольный звон над Римом
смешан с копотью и дымом
и с латинской синевой,-
он клубится, как живой.
Как река, сорвав запруду,
проникает он повсюду,
заливает, глушит, топит
судьбы, участи и опыт,
волю, действия и думы,
человеческие шумы
и захлестывает Рим
медным паводком своим.
Колокольный звон над Римом
кажется неутомимым,-
все неистовей прилив
волн, идущих на прорыв.
Но внезапно миг настанет.
Он иссякнет, он устанет,
остановится, остынет,
как вода, куда-то схлынет,
и откатится куда-то
гул последнего раската,-
в землю или в небеса?
И возникнут из потопа
Рим, Италия, Европа,
малые пространства суши -
человеческие души,
их движения, их трепет,
женский плач и детский лепет,
рев машин и шаг на месте,
шум воды и скрежет жести,
птичья ярмарка предместий,
милой жизни голоса.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.