Я заочно познакомился с Юрием в начале двухтысячных, когда путешествовал по Италии. В отеле какого-то провинциального городка я включил телевизор и увидел поэта. Длинноволосого, с белым выпендрежным шарфом. С лицом одухотворенным и значительным.
Он шел по Парижу и читал свои стихи. Очень хорошие, красивые, пронзительные.
Такое не забывается...
Через несколько лет я столкнулся с Юрием на одном из литературных сайтов. Скажу честно, нормальные отношения у нас сначала не получились. Мы были с ним, как кошка с собакой. Почему? Не знаю.
Но постепенно взаимное ерничанье ушло, и между нами не осталось тени. Мы даже написали совместный поэтический диалог.
Вот он. Первый катрен Юрия, потом мой. Затем опять он и т.д. в том же порядке.
- Чище... Прозрачней... Проще...
Без зауми, без туманов –
Как соловей в роще...
Как поздний Георгий Иванов.
- Но голос нам все же нужен
Пьянящий, как краски юга.
И снова тревожит душу
Борис Леонидыч юный.
- Да спорить тут станет кто же,
С Борис Леонидычем мерясь?..
И всё же, он нам дороже,
Когда – в простоту, как в ересь.
- Сначала писал он ярко,
Потом просветленно-ясно.
Небесным сошел подарком
Борис Леонидыч – разный.
- Да – ярко, внезапно, дерзко –
Болезнь, как известно, роста...
...Но – с возрастом – ближе сердцу,
Когда – высоко и просто.
- Сердечные стуки – глуше,
Когда наступает старость.
Он, возраст, желанья душит
И множит в душе усталость.
- Нет! – с возрастом сердце – чутче...
И – выйдя из бурь-ураганов –
Как мощны и Фет, и Тютчев!..
Как молод Георгий Иванов!..
У Юрия жизнь сложилась так, что он живет и в Москве, и в Париже. Женат на француженке. Пишет стихи, сценарии, ставит спектакли... Профессионал высокой пробы.
А в 14 году он уехал на войну. Защищал Славянск, Донецк. Под Иловайском, в результате предательства, попал в плен к карателям из нацбатов. Прошел через пытки и издевательства. Ему сломали ногу и ребра. Был обменен после Иловайского котла. Потом долго и трудно лечился в московских госпиталах...
Юрий, по-моему, заслуживает самого глубокого уважения. Он надежный и мужественный.
Я посвятил ему такой вот стих:
Юрию Юрченко, поэту, русскому французу, военному корреспонденту из международного легиона имени Джузеппе Гарибальди ополчения Донбасса.
Хоть заводит невода
Запад,
Для поэта путь туда
Заперт.
Как в Париже жить, терпя
Телек,
Если слово у тебя
В деле?
И останешься в веках
Вехой.
Так когда-то на юга
Ехал,
Но совсем не на курорт
Байрон.
Денди лондонский, милорд...
Барин.
Был обед ему уныл
Сытный.
Потому что вне войны -
Стыдно.
Да, Юрий из тех, кто не боится ни жизни, ни смерти. Поклон ему и уважуха.
А как быть, если война не приемлется, хоть убей. Если сочувствуешь людям обеих сторон.
Юрий поступил как умел. Респект ему и уважение.
Стихи классные. Все.
Оля, я не судья ни брату своему, ни сестре своей. Я такой, какой есть. И не пытаюсь притворяться другим...) Что не мешает мне выслушивать другую точку зрения и менять свою, если аргументы оппонента весомее моих. Спасибо за прочтение и понимание!)
За отсутствие притворства и ценю.
Сильная поэзия.
Есть события, о которых молчать не получается...
И не надо молчать.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Еще далёко мне до патриарха,
Еще на мне полупочтенный возраст,
Еще меня ругают за глаза
На языке трамвайных перебранок,
В котором нет ни смысла, ни аза:
Такой-сякой! Ну что ж, я извиняюсь,
Но в глубине ничуть не изменяюсь.
Когда подумаешь, чем связан с миром,
То сам себе не веришь: ерунда!
Полночный ключик от чужой квартиры,
Да гривенник серебряный в кармане,
Да целлулоид фильмы воровской.
Я как щенок кидаюсь к телефону
На каждый истерический звонок.
В нем слышно польское: "дзенкую, пане",
Иногородний ласковый упрек
Иль неисполненное обещанье.
Все думаешь, к чему бы приохотиться
Посереди хлопушек и шутих, -
Перекипишь, а там, гляди, останется
Одна сумятица и безработица:
Пожалуйста, прикуривай у них!
То усмехнусь, то робко приосанюсь
И с белорукой тростью выхожу;
Я слушаю сонаты в переулках,
У всех ларьков облизываю губы,
Листаю книги в глыбких подворотнях --
И не живу, и все-таки живу.
Я к воробьям пойду и к репортерам,
Я к уличным фотографам пойду,-
И в пять минут - лопаткой из ведерка -
Я получу свое изображенье
Под конусом лиловой шах-горы.
А иногда пущусь на побегушки
В распаренные душные подвалы,
Где чистые и честные китайцы
Хватают палочками шарики из теста,
Играют в узкие нарезанные карты
И водку пьют, как ласточки с Ян-дзы.
Люблю разъезды скворчащих трамваев,
И астраханскую икру асфальта,
Накрытую соломенной рогожей,
Напоминающей корзинку асти,
И страусовы перья арматуры
В начале стройки ленинских домов.
Вхожу в вертепы чудные музеев,
Где пучатся кащеевы Рембрандты,
Достигнув блеска кордованской кожи,
Дивлюсь рогатым митрам Тициана
И Тинторетто пестрому дивлюсь
За тысячу крикливых попугаев.
И до чего хочу я разыграться,
Разговориться, выговорить правду,
Послать хандру к туману, к бесу, к ляду,
Взять за руку кого-нибудь: будь ласков,
Сказать ему: нам по пути с тобой.
Май - 19 сентября 1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.