Тебе искать привычней выгоду,
А тут стоит на карте честь.
Война? И нет другого выхода?
Но докажи, что выход есть!
Возьми граненую посудину,
Протри снаружи и внутри.
Лети в Москву и выпей с Путиным,
И по душам поговори.
Закрывшись наглухо от челяди,
И протокол забыв, и такт,
Спроси: "Володь, мы разве нелюди,
Чтоб рассобачиться вот так?"
И не пугай донецких мщением,
Военной пляской на костях.
Ты попроси у них прощения,
И, может быть, они простят!
...........................................
Стоит и смотрит в холод зеркала,
В непредсказуемую даль
Большой мужик с душонкой мелкою,
Не полетевший никуда.
За то, что я руки твои не сумел удержать,
За то, что я предал соленые нежные губы,
Я должен рассвета в дремучем акрополе ждать.
Как я ненавижу пахучие древние срубы!
Ахейские мужи во тьме снаряжают коня,
Зубчатыми пилами в стены вгрызаются крепко;
Никак не уляжется крови сухая возня,
И нет для тебя ни названья, ни звука, ни слепка.
Как мог я подумать, что ты возвратишься, как смел?
Зачем преждевременно я от тебя оторвался?
Еще не рассеялся мрак и петух не пропел,
Еще в древесину горячий топор не врезался.
Прозрачной слезой на стенах проступила смола,
И чувствует город свои деревянные ребра,
Но хлынула к лестницам кровь и на приступ пошла,
И трижды приснился мужам соблазнительный образ.
Где милая Троя? Где царский, где девичий дом?
Он будет разрушен, высокий Приамов скворешник.
И падают стрелы сухим деревянным дождем,
И стрелы другие растут на земле, как орешник.
Последней звезды безболезненно гаснет укол,
И серою ласточкой утро в окно постучится,
И медленный день, как в соломе проснувшийся вол,
На стогнах, шершавых от долгого сна, шевелится.
Ноябрь 1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.