Человечек жил в пространстве без систем координат.
Только зыркать мог глазами и тому был очень рад.
Точкой жил и так бы помер, Бог же дал ему ось Икс.
Хочешь – поезжай в Житомир, Хошь – на лыжи становись.
Можешь даже стать отрезком – шандарашить по прямой.
Слово было дерзким, веским, и пошел к Нулю герой.
А, когда ему открыли, что ось Игрек тоже есть,
у него как будто крылья вдруг раскрылись, и он весь
вмиг расплылся важным кругом и на плоскости своей
начал строить Кали-югу – эру новую людей.
По рисованному полю, по раскрашенной траве
человечек шёл на волю мимо клеток по лине...
Но линейка – тоже листик! Измерений только два.
Горько плакал наш логистик. И ронял на лист слова:
«Из тетрадки шёл в тетрадку столько горемычных лет.
Вдоль Икса и без оглядки до оси проклятой Зет.
Я по ней полез бы выше и трёхмерным, как и все,
оказался бы мальчишем в полной, так сказать, красе!
Игрек дали мне зачем-то. Он размножил все пути.
Раньше две дороги было, нынче множество – иди!
Но я понял – там, где оси вдруг сойдутся, будет Ноль.
Там и Зет перпендикУльно, в смысле ... лярно прорастет.
В этом месте я родился. Но, когда бы не пошёл,
Я бы этот Ноль Великий никогда бы не нашёл».
Из горячих слёз украдкой в небо выросла ось Зет,
и поднялся над тетрадкой три-измеренный рассвет.
Ну, полезешь, человече? Встанешь с плоского листа?
Под ногами – Ноль. Он вечен. Выше – всё, что ты искал.
Сегодня можно снять декалькомани,
Мизинец окунув в Москву-реку,
С разбойника Кремля. Какая прелесть
Фисташковые эти голубятни:
Хоть проса им насыпать, хоть овса...
А в недорослях кто? Иван Великий -
Великовозрастная колокольня -
Стоит себе еще болван болваном
Который век. Его бы за границу,
Чтоб доучился... Да куда там! Стыдно!
Река Москва в четырехтрубном дыме
И перед нами весь раскрытый город:
Купальщики-заводы и сады
Замоскворецкие. Не так ли,
Откинув палисандровую крышку
Огромного концертного рояля,
Мы проникаем в звучное нутро?
Белогвардейцы, вы его видали?
Рояль Москвы слыхали? Гули-гули!
Мне кажется, как всякое другое,
Ты, время, незаконно. Как мальчишка
За взрослыми в морщинистую воду,
Я, кажется, в грядущее вхожу,
И, кажется, его я не увижу...
Уж я не выйду в ногу с молодежью
На разлинованные стадионы,
Разбуженный повесткой мотоцикла,
Я на рассвете не вскочу с постели,
В стеклянные дворцы на курьих ножках
Я даже тенью легкой не войду.
Мне с каждым днем дышать все тяжелее,
А между тем нельзя повременить...
И рождены для наслажденья бегом
Лишь сердце человека и коня,
И Фауста бес - сухой и моложавый -
Вновь старику кидается в ребро
И подбивает взять почасно ялик,
Или махнуть на Воробьевы горы,
Иль на трамвае охлестнуть Москву.
Ей некогда. Она сегодня в няньках,
Все мечется. На сорок тысяч люлек
Она одна - и пряжа на руках.
25 июня - август 1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
