Тебя восхищает многообразие мира,
Ты говоришь: без Бога не обошлось.
Не спорю с тобой, что бы ни говорила,
Думаю только, что всё обойдется, авось.
Ты удивляешься: разве возможно такое,
чтобы музыка получалась без Божества,
чтобы фиалка цвела лилово, и каланхоэ.
Думаю: делать то что? Даже если ты и права.
Не до полифонии мне, не до метаморфозы
узамбарской твоей фиалки, прозябающей на окне,
когда философствуешь ты, а я вычисляю дозы
которые при "...патологических или возрастных измене..."
..."да, да" - бормочу, пробегая глазами вкладыш,
и набиваю таблетницу на неделю вперёд.
Отец наш Создатель, Ты когда-нибудь всё исправишь.
И Сын Твой - Спаситель - или Спасатель? - нас всех спасёт.
Да спас уже давно. И исправлять нечего, поскольку любая альтернатива жизни это не жизнь. Стиш классный, представил себе что так Кропоткин пишет к Фёдору Михайловичу. Ну или Берлиоз Воланду)
Спасиб.) Классный коммент. А может даже, Иов какому-нибудь своему восторженному приятелю оппоненту.)
Тема вечная, но раскрыта замечательно: без пафоса, красивостей, лишних изысков. Даже придираться неохота. Редкое удовольствие от стиха. Это типа разговор с дочерью?
Пасиб, Макс. Рада, что тебе хоть что-то, наконец, пришлось.) Это мысленный разговор с приятельницей Н., которая, как ни странно, намного старше меня, хотя это уже довольно трудно, быть НАМНОГО старше меня.)
natash-ино )
Пасиб.) Классный коммент. Я рада.)
Все будет хорошо. С возвращением, Наташ. Я тебя вспоминала
Спасибо, Вишня.) И я никого не забывала.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
А здесь жил Мельц. Душа, как говорят...
Все было с ним до армии в порядке.
Но, сняв противоатомный наряд,
он обнаружил, что потеют пятки.
Он тут же перевел себя в разряд
больных, неприкасаемых. И взгляд
его померк. Он вписывал в тетрадки
свои за препаратом препарат.
Тетрадки громоздились.
В темноте
он бешено метался по аптекам.
Лекарства находились, но не те.
Он льстил и переплачивал по чекам,
глотал и тут же слушал в животе.
Отчаивался. В этой суете
он был, казалось, прежним человеком.
И наконец он подошел к черте
последней, как мне думалось.
Но тут
плюгавая соседка по квартире,
по виду настоящий лилипут,
взяла его за главный атрибут,
еще реальный в сумеречном мире.
Он всунул свою голову в хомут,
и вот, не зная в собственном сортире
спокойствия, он подал в институт.
Нет, он не ожил. Кто-то за него
науку грыз. И не преобразился.
Он просто погрузился в естество
и выволок того, кто мне грозился
заняться плазмой, с криком «каково!?»
Но вскоре, в довершение всего,
он крепко и надолго заразился.
И кончилось минутное родство
с мальчишкой. Может, к лучшему.
Он вновь
болтается по клиникам без толка.
Когда сестра выкачивает кровь
из вены, он приходит ненадолго
в себя – того, что с пятками. И бровь
он морщит, словно колется иголка,
способный только вымолвить, что "волка
питают ноги", услыхав: «Любовь».
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.