Я не был одинок, но всё же
Не замечал, что ночь светла
И струн моих не потревожил
Закат, сгорающий дотла.
Их, равнодушных, не коснулись
Мелодии ночной Невы
Проспектов, площадей и улиц,
С которыми я был «на Вы»
Не зазвучала серенада
И тени сумрачного сада,
Скрывая каменных богов,
Слились с туманом берегов.
Но, как предчувствие полёта,
Как неокрепшая гроза,
В моей груди томилось что-то,
Пока я не ожёг глаза вдруг о тебя
И слов не надо – ведь ласковые ветви сада,
Аллеи, берега, мосты – всё зашептало
- Ты!…
- Ты!
- Ты!
Весь мир тот шёпот растревожил,
И изумрудный город ожил,
Огней причудливой игрой
Мне улыбаясь, а порой
Ловил укромными местами,
Качал ладонями-мостами
И уносил в обитель снов.
Пел колыбельную без слов
Нам ветер, волнами играя,
И двери облачного края,
Гремя ключами и бубня,
Открыл на три заветных дня...
К таинственным ночным озёрам
Брели туманным коридором
Мы, взявшись за руки, как дети.
Господь, верни мгновенья эти!
Бессмысленное, злобное, зимой
безлиственное, стадии угля
достигнувшее колером, самой
природой предназначенное для
отчаянья, - которого объем
никак не калькулируется, - но
в слепом повиновении своем
уже переборщившее, оно,
ушедшее корнями в перегной
из собственных же листьев и во тьму -
вершиною, стоит передо мной,
как символ всепогодности, к чему
никто не призывал нас, несмотря
на то, что всем нам свойственна пора,
когда различья делаются зря
для солнца, для звезды, для топора.
1970
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Авторизация
Камертон
