Сон или бред - называй, как хочешь.
Книги под одеялом лежат в рядочек.
Это я. Поправляю ту, что сильнее болит.
Я теперь состою из книг.
Десятое октября в квартире.
Тридцать семь и четыре.
Сон не долгий, некрепкий. Фиго́вый сон.
Лезли правды в глаза мне со всех сторон.
Оказалось их множество, не одна.
И у каждой слеза на щеке видна.
И у каждой в руках - и меч, и щит.
И кричала каждая, что болит...
Так болит, что трудно глотать, дышать.
Просыпаюсь. Книги, холод, кровать.
Где-то бахнуло пару раз - прилёт.
Окна вздрогнули. Рядышком страх прилёг.
Повалили из книг кресты, как странная рать.
Людям на спи́ны ложатся - попробуй снять!
Так и идём с крестами, пока можно дышать,
тяжёлыми, как никелированная кровать.
А над нами - небо, распятое в вышине.
Коченеют души, распятые на войне.
У большого больного мира -
тридцать семь и четыре.
Кстати, Иосифу Бродскому приписывают изречение:"Человек есть то, что он читает".
Так и просится в эпиграф.
Да, действительно) Но здесь будет пока без эпиграфа. Хотя, мысль хорошая. А мне тогда действительно бредилось, что я из книг состою. Такой был сон-бред.
Я Вам верю.
Болезнь не проходит сама. Не нарваться бы на доктора- коновала. Здоровье и мир- самые ценные вещи на земле.
Да, тут не поспоришь. Когда нет этих двух ценностей, всё остальное меркнет...
Держись. Стихотворение замечательное.
Спасибо, Наташа! Держусь. Самое странное, что мы начинаем привыкать к такой жизни. Комендантский час, воздушная тревога, прилёты, ПВО, отключение электричества и т.п. И я не знаю, как к этому относиться... Всё, как будто не с нами, как страшный сон, который когда-то должен закончиться.
Мне кажется, что это просто сон. Соседкин вой, в конверте - похоронка, осколками ичсечен старый клён, с экранов Олин голос звонкий- звонкий. И радость от того что в темноте, в подвалах, замерзая плачут дети. Она кричит: "Распять их на кресте"! Они напасть хотели на рассвете!
Опять сирена. Взрывы. Гаснет свет. И невозможно маме дозвониться, мир заболел, наверно, это бред! Но почему так страшно долго снится?
Мне кажется, что это просто сон. Соседкин вой, в конверте - похоронка, осколками ичсечен старый клён, с экранов Олин голос звонкий- звонкий. И радость от того что в темноте, в подвалах, замерзая плачут дети. Она кричит: "Распять их на кресте"! Они напасть хотели на рассвете!
Опять сирена. Взрывы. Гаснет свет. И невозможно маме дозвониться, мир заболел, наверно, это бред! Но почему так страшно долго снится?
Мне кажется, что это просто сон. Соседкин вой, в конверте - похоронка, осколками ичсечен старый клён, с экранов Олин голос звонкий- звонкий. И радость от того что в темноте, в подвалах, замерзая плачут дети. Она кричит: "Распять их на кресте"! Они напасть хотели на рассвете!
Опять сирена. Взрывы. Гаснет свет. И невозможно маме дозвониться, мир заболел, наверно, это бред! Но почему так страшно долго снится?
Мне кажется, что это просто сон. Соседкин вой, в конверте - похоронка, осколками ичсечен старый клён, с экранов Олин голос звонкий- звонкий. И радость от того что в темноте, в подвалах, замерзая плачут дети. Она кричит: "Распять их на кресте"! Они напасть хотели на рассвете!
Опять сирена. Взрывы. Гаснет свет. И невозможно маме дозвониться, мир заболел, наверно, это бред! Но почему так страшно долго снится?
Спасибо! Потрясающе...
Прекрасное стихотворение. Добра Вам, Тамилка!
Спасибо, Ирина!
Всем нам мира и тепла.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Скоро, скоро будет теплынь,
долголядые май-июнь.
Дотяни до них, доволынь.
Постучи по дереву, сплюнь.
Зренью зябкому Бог подаст
на развод золотой пятак,
густо-синим зальёт Белфаст.
Это странно, но это так.
2
Бенджамину Маркизу-Гилмору
Неподалёку от казармы
живёшь в тиши.
Ты спишь, и сны твои позорны
и хороши.
Ты нанят как бы гувернёром,
и час спустя
ужо возьмёт тебя измором
как бы дитя.
А ну вставай, учёный немец,
мосье француз.
Чуть свет и окне — готов младенец
мотать на ус.
И это лучше, чем прогулка
ненастным днём.
Поправим плед, прочистим горло,
читать начнём.
Сама достоинства наука
у Маршака
про деда глупого и внука,
про ишака —
как перевод восточной байки.
Ах, Бенджамин,
то Пушкин молвил без утайки:
живи один.
Но что поделать, если в доме
один Маршак.
И твой учитель, между нами,
да-да, дружок...
Такое слово есть «фиаско».
Скажи, смешно?
И хоть Белфаст, хоть штат Небраска,
а толку что?
Как будто вещь осталась с лета
лежать в саду,
и в небесах всё меньше света
и дней в году.
3. Баллимакода
За счастливый побег! — ничего себе тост.
Так подмигивай, скалься, глотай, одурев не
от виски с прицепом и джина внахлёст,
четверть века встречая в ирландской деревне.
За бильярдную удаль крестьянских пиров!
И контуженый шар выползает на пузе
в электрическом треске соседних шаров,
и улов разноцветный качается в лузе.
А в крови «Джонни Уокер» качает права.
Полыхает огнём то, что зыбилось жижей.
И клонится к соседней твоя голова
промежуточной масти — не чёрной, не рыжей.
Дочь трактирщика — это же чёрт побери.
И блестящий бретёр каждой бочке затычка.
Это как из любимейших книг попурри.
Дочь трактирщика, мало сказать — католичка.
За бумажное сердце на том гарпуне
над камином в каре полированных лавок!
Но сползает, скользит в пустоту по спине,
повисает рука, потерявшая навык.
Вольный фермер бубнит про навоз и отёл.
И, с поклоном к нему и другим выпивохам,
поднимается в общем-то где-то бретёр
и к ночлегу неблизкому тащится пёхом.
1992
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.