Уходит звук дождя вниз по ступеням,
Как певчих песнь, что позабыла клирос
И со смиренной повстречавшись феней,
Не помогла тому, кто с ней здесь вырос.
И что могло все как-то быть иначе,
Тот и не мог себе предположить.
Он так привык, что дождь по окнам плачет,
По стенам измеряя этажи,
Где каждый сорок лет знаком
До самой малой и последней капли,
До штор и не отглаженных и дряблых.
За ними Ноем поминают Арарат тайком,
Хрустя на пальцах предартритной косточкой.
Молитва новая уже не о спасении,
А о напитке ценностью в три звездочки,
Несущим в осень огоньки весенние.
Молитва старая давно уже бескрыла -
Бредет листвой по первородной улице.
Отлучена от веры и от силы -
А вдруг дойдет, а вдруг возьмет да сбудется...
А вдруг из сердца бросится печаль...
Печаль с привычки даже окрыляет,
Как в Тукуланах молодая чапараль*,
Ни капли, по итогу, не меняет.
А веривший во что-то - упорхнул,
Хлопком под утро потревожив стаи.
И вниз, как вслед ему, неверивший икнул -
Заблудшие высОко не летают.
И всем прощено глухотой небесных сил.
Никто свой жребий не тянул на спичках.
Душа бежала, только за наличник
Вдруг зацепилась да все там висит.
* Тукуланы - большие песчаные массивы у р.Лены с интересным эффектом: они движутся, постепенно смещаясь от берегов Лены к тайге, «пожирая» по пути деревья
чапараль - тип субтропической жестколистной кустарниковой растительности
С полной жизнью налью стакан,
приберу со стола к рукам,
как живой, подойду к окну
и такую вот речь толкну:
Десять лет проливных ночей,
понадкусанных калачей,
недоеденных бланманже:
извиняюсь, но я уже.
Я запомнил призывный жест,
но не помню, какой проезд,
переулок, тупик, проспект,
шторы тонкие на просвет,
утро раннее, птичий грай.
Ну, не рай. Но почти что рай.
Вот я выразил, что хотел.
Десять лет своих просвистел.
Набралось на один куплет.
А подумаешь — десять лет.
Замыкая порочный круг,
я часами смотрю на крюк
и ему говорю, крюку:
"Ты чего? я еще в соку”.
Небоскребам, мостам поклон.
Вы сначала, а я потом.
Я обломок страны, совок.
Я в послании. Как плевок.
Я был послан через плечо
граду, миру, кому еще?
Понимает моя твоя.
Но поймет ли твоя моя?
Как в лицо с тополей мело,
как спалось мне малым-мало.
Как назад десять лет тому —
граду, миру, еще кому? —
про себя сочинил стишок —
и чужую тахту прожег.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
