В руке оживает... купил уже возле метро
(чтоб не перейти дорогу с пустым ведром)
Багряным и лица людей разделяет на
Тех кому плещется в венах сырых весна,
Влюблёных, беспечных, нашедших в тоске покой,
И бьются толчками ритмичными в городской
Аорте машины, и трещины на ветру
Разбитую трассу, как тряпку, на части рвут
И небо горчит. Я играю в свою игру,
Я знаю давно, что цветы никогда не врут.
И ты улынёшься и скажешь - ты весь промок
И я - ты давай, возвращайся, а вдруг судьба,
И выброшу стаю тюльпанов в ближайший морг -
Стоящий на перекрёстке железный бак.
Время за полночь медленным камнем,
За холодным стеклом ни шиша.
Только мы до утра тараканим,
Насекомую службу верша.
В эту пору супружеской пашней
Рассыпают свои семена
Обитатели жизни всегдашней,
Не любившие нас дотемна.
Разве дома тебя не ругали
За привычку в такие часы
Разминаться по стенке кругами,
Вдохновенно топорща усы?
В эту пору внутри организма
Незакатное пламя бело,
Но, как яркий пример атавизма,
Нелетавшее дремлет крыло.
Не кори, что в ближайшую среду
Тихомолкой в кухонном тряпье
Я с родительской площади съеду,
Изменив тараканьей тропе.
Но, зайдя к тебе прежде за плинтус,
Керосину хлебнуть задарма,
Я от слез неожиданных слипнусь,
И проститься не хватит ума.
Для того ли мы дни раздарили,
Как реликтовый бор под пилу,
Чтобы нас, наконец, раздавили
На чужом пенсильванском полу?
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
