Тридцать жарких лет, тридцать грустных осеней,
Тридцать белых зим, тридцать шумных вёсен,
Я хочу забыть, не хочу печалиться
О конях лихих, что к обрыву мчаться.
Что мне песнь твоя об охоте злой-презлой,
О волках, что льют, ох, не волчью кровь рекой.
Ты как ветер был, только стал поветрием.
Молодёжь сейчас ничему не верит.
Я давно отвык от рычащей нежности –
Мне своя дышать не даёт надеждой.
Только каждый раз мне в июль не можется,
Эти тридцать лет что-то сердце гложет.
…Почему в годовщину твоей смерти, мне хочется писать нежно?
О. С.
Ты ли, Путаница-Психея,
Черно-белым веером вея,
Наклоняешься надо мной,
Хочешь мне сказать по секрету,
Что уже миновала Лету
И иною дышишь весной.
Не диктуй мне, сама я слышу:
Теплый ливень уперся в крышу,
Шепоточек слышу в плюще.
Кто-то маленький жить собрался,
Зеленел, пушился, старался
Завтра в новом блеснуть плаще.
Сплю —
она одна надо мною, —
Ту, что люди зовут весною,
Одиночеством я зову.
Сплю —
мне снится молодость наша,
Та е г о миновавшая чаша;
Я ее тебе наяву,
Если хочешь, отдам на память,
Словно в глине чистое пламя
Иль подснежник в могильном рву.
25 мая 1945
Фонтанный Дом
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
