мама, она обзывает меня джентльменом
я с ней становлюсь нелепым, почти карманным.
посмотрит на каждого мэна, читай – измена,
такая теперь на душе дармовая рана.
мама, я просто трясу породой, тусуюсь рядом.
срываю цветы ее рук по дороге к дому
может это любовь, мама, но, очень вряд ли
подышит три дня, потом умирает – долго.
мама, я не замечаю вокруг никого кроме,
ресницы в чужом глазу, в воротах – гола.
я так безнадежен с ней, мама, я так скромен
я даже пока не представил ее голой
и если бы мне сказали, что все тщетно,
ушел по-мужски бы давно ханжой и хамом.
так сложно быть благородным, мама, тупым и щедрым
культурно отмалчиваться от нее стихами.
я просто туплю мама, все это губные гармоны,
тестастеройды с неба, кровавые барабаны.
она подымает бокал над собой микрофонно, я пью патроны
таблеток, хриплю как дисторшн под меццо-сопрано.
а скоро дорога, мама, голодные сумки,
под левым крылом тридцать семь, реактивные вихри…
у нас остаются, как в песенке, мама, последние сутки
горюче-короткое время на вдох
и на выход
ритм отличный. Напомнило монологи индейца из "Полета над гнездом кукушки", там только он к папе обращался. О стихе: ЛГ инфантилен, но притягателен, конечно). полярность "Девушка-Мама" воспринимается то ли как продолжение друг друга, то ли. что мама и есть тот ключик, который и решает таки головоломки ЛГ. В общем, отгадок меньше, чем вопросов.
Спасибо! подумаю над комментом. Но то, что инфантильный, даже слишком, это да.
рок-н-ролл, мама, рок-н-ролл...
еее!
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
По рыбам, по звездам
Проносит шаланду:
Три грека в Одессу
Везут контрабанду.
На правом борту,
Что над пропастью вырос:
Янаки, Ставраки,
Папа Сатырос.
А ветер как гикнет,
Как мимо просвищет,
Как двинет барашком
Под звонкое днище,
Чтоб гвозди звенели,
Чтоб мачта гудела:
"Доброе дело! Хорошее дело!"
Чтоб звезды обрызгали
Груду наживы:
Коньяк, чулки
И презервативы...
Двенадцатый час -
Осторожное время.
Три пограничника,
Ветер и темень.
Три пограничника,
Шестеро глаз -
Шестеро глаз
Да моторный баркас...
Три пограничника!
Вор на дозоре!
Бросьте баркас
В басурманское море,
Чтобы вода
Под кормой загудела:
"Доброе дело!
Хорошее дело!"
Чтобы по трубам,
В ребра и винт,
Виттовой пляской
Двинул бензин.
Вот так бы и мне
В налетающей тьме
Усы раздувать,
Развалясь на корме,
Да видеть звезду
Над бугшпритом склоненным,
Да голос ломать
Черноморским жаргоном,
Да слушать сквозь ветер,
Холодный и горький,
Мотора дозорного
Скороговорки!
Иль правильней, может,
Сжимая наган,
За вором следить,
Уходящим в туман...
Да ветер почуять,
Скользящий по жилам,
Вослед парусам,
Что летят по светилам...
И вдруг неожиданно
Встретить во тьме
Усатого грека
На черной корме...
Так бей же по жилам,
Кидайся в края,
Бездомная молодость,
Ярость моя!
Чтоб звездами сыпалась
Кровь человечья,
Чтоб выстрелом рваться
Вселенной навстречу,
Чтоб волн запевал
Оголтелый народ,
Чтоб злобная песня
Коверкала рот,-
И петь, задыхаясь,
На страшном просторе:
"Ай, Черное море,
Хорошее море..!"
1927
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.