Это было время, когда в советских домах появились видеомагнитофоны. У многих электронное устройство, было отечественного производства. Помнится, производил воронежский радиозавод. И хотя эта видеокоробка, значительно уступала импортному, японскому, обладатель серебристого изделия, чувствовал, что его статус значительно вырос. Знакомые набивались в гости, и конечно главный интерес проявлялся к запретным фильмам. О чём краснея и явно смущаясь, порой намёками, выспрашивали,есть ли подобные фильмы.
Однажды, к нам в гости пришли подруги жены. И жена попросила поставить нескромную кассету. Я с готовностью её поставил, но супруга меня остановила.
- Ты пожалуйста, уйди на балкон, и готовь свой тематический доклад.
- Конечно, конечно, - с поспешной готовностью согласился я. Включил кассету, и чтоб не смущать подружек жены, отправился на балкон. На балконе шезлонг, где я удобно разместился и незаметно задремал. Мою дрёму нарушила супруга, позвав меня обедать. Но места, за общий кухонный стол не хватило, и я временно от обеда отказался.
Женщины весело смеялись, иногда смех затихал, видимо шло обсуждение, острых моментов только что увиденного.
Меня просто подмывало и я не выдержал.
- Девушки! Я предлагаю, перейти на устный пересказ, т.е. комментировать происходящее на экране. Вы будете продолжать обедать, а я постараюсь, красочно обрисовать то, что там происходит.
Супруга успокоила подруг, объяснив им, что я большой озорник. Отобедав, дамы продолжили просмотр, но от моего комментария дружно отказались.
Полночь в Москве. Роскошно буддийское лето.
С дроботом мелким расходятся улицы в чоботах узких железных.
В черной оспе блаженствуют кольца бульваров...
Нет на Москву и ночью угомону,
Когда покой бежит из-под копыт...
Ты скажешь - где-то там на полигоне
Два клоуна засели - Бим и Бом,
И в ход пошли гребенки, молоточки,
То слышится гармоника губная,
То детское молочное пьянино:
- До-ре-ми-фа
И соль-фа-ми-ре-до.
Бывало, я, как помоложе, выйду
В проклеенном резиновом пальто
В широкую разлапицу бульваров,
Где спичечные ножки цыганочки в подоле бьются длинном,
Где арестованный медведь гуляет -
Самой природы вечный меньшевик.
И пахло до отказу лавровишней...
Куда же ты? Ни лавров нет, ни вишен...
Я подтяну бутылочную гирьку
Кухонных крупно скачущих часов.
Уж до чего шероховато время,
А все-таки люблю за хвост его ловить,
Ведь в беге собственном оно не виновато
Да, кажется, чуть-чуть жуликовато...
Чур, не просить, не жаловаться! Цыц!
Не хныкать -
Для того ли разночинцы
Рассохлые топтали сапоги,
Чтоб я теперь их предал?
Мы умрем как пехотинцы,
Но не прославим ни хищи, ни поденщины, ни лжи.
Есть у нас паутинка шотландского старого пледа.
Ты меня им укроешь, как флагом военным, когда я умру.
Выпьем, дружок, за наше ячменное горе,
Выпьем до дна...
Из густо отработавших кино,
Убитые, как после хлороформа,
Выходят толпы - до чего они венозны,
И до чего им нужен кислород...
Пора вам знать, я тоже современник,
Я человек эпохи Москвошвея, -
Смотрите, как на мне топорщится пиджак,
Как я ступать и говорить умею!
Попробуйте меня от века оторвать, -
Ручаюсь вам - себе свернете шею!
Я говорю с эпохою, но разве
Душа у ней пеньковая и разве
Она у нас постыдно прижилась,
Как сморщенный зверек в тибетском храме:
Почешется и в цинковую ванну.
- Изобрази еще нам, Марь Иванна.
Пусть это оскорбительно - поймите:
Есть блуд труда и он у нас в крови.
Уже светает. Шумят сады зеленым телеграфом,
К Рембрандту входит в гости Рафаэль.
Он с Моцартом в Москве души не чает -
За карий глаз, за воробьиный хмель.
И словно пневматическую почту
Иль студенец медузы черноморской
Передают с квартиры на квартиру
Конвейером воздушным сквозняки,
Как майские студенты-шелапуты.
Май - 4 июня 1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
