Виктор часто вспоминал своё детство и не находил в нём ничего хорошего, кроме полузабытых маминых ласк и её песни про серенького волчка. Мама умерла, когда Вите было четыре года. Родила ему сестру Олю и скончалась прямо в родзале, как потом он узнал. Отец женился на красивой женщине с длинными вьющимися каштановыми волосами.
Мачеха всё внимание отдавала малышке, а Витю почему-то невзлюбила. Её неприязнь, казалось, лилась из карих глаз тёмной жижей, заполняя всё пространство, в котором жил приёмный сын. Она постоянно "грызла" мальчика за малейшие оплошности, несправедливо обвиняла в каких-то своих неудачах, жестоко наказывала.
Прошли годы. Тяжёлое детство закалило Виктора. Он добился в жизни всего, чего хотел. Закончил школу с отличием, университет. Стал замечательным программистом, имел престижную работу, отдельную квартиру. У него была очаровательная жена, добрая и понимающая. Иногда Виктор вспоминал дни, когда мачеха садилась с Олей у телевизора, и они смотрели американские мультфильмы, включив видеомагнитофон, а ему тогда так хотелось увидеть добрую вечернюю сказку и послушать песню об усталых игрушках...
... Он прислонил к стене очередную задушенную жертву , красивую брюнетку лет тридцати, и вложил ей в руки игрушечную лохматую собаку. "Вот и Филя отомщён. Осталась еще Каркуша..." - подумал Виктор и улыбнулся. В голове победно зазвучало: "Спят усталые игрушки..."
У меня в детстве была собака, которую я звала Филя. А вот заяц был не Степашкой, а Зайцевым, как фигурист.Ещё была пластмассовая кукла Толер Кренстон и обезьяна Обезьян Обезьянович, но это совершенно непонятно в честь кого. А, и заводной трактор с прицепом Тр-тр Митя! Хочу свой жёлтый ящик с игрушками-и-и!
Хочу ящик с игрушками.
Хочу ящик с игрушками.
Я иду искать...
Мыша, я с тобой!..
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Э. Ларионова. Брюнетка. Дочь
полковника и машинистки. Взглядом
она напоминала циферблат.
Она стремилась каждому помочь.
Однажды мы лежали рядом
на пляже и крошили шоколад.
Она сказала, поглядев вперед,
туда, где яхты не меняли галса,
что если я хочу, то я могу.
Она любила целоваться. Рот
напоминал мне о пещерах Карса.
Но я не испугался.
Берегу
воспоминанье это, как трофей,
уж на каком-то непонятном фронте
отбитый у неведомых врагов.
Любитель сдобных баб, запечный котофей,
Д. Куликов возник на горизонте,
на ней женился Дима Куликов.
Она пошла работать в женский хор,
а он трубит на номерном заводе.
Он – этакий костистый инженер...
А я все помню длинный коридор
и нашу свалку с нею на комоде.
И Дима – некрасивый пионер.
Куда все делось? Где ориентир?
И как сегодня обнаружить то, чем
их ипостаси преображены?
В ее глазах таился странный мир,
еще самой ей непонятный. Впрочем,
не понятый и в качестве жены.
Жив Куликов. Я жив. Она – жива.
А этот мир – куда он подевался?
А может, он их будит по ночам?..
И я все бормочу свои слова.
Из-за стены несутся клочья вальса,
и дождь шумит по битым кирпичам...
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.