Устроился я как-то работать в одну довольно известную агрофирму. Они как раз отделение в Т. организовали и «с руками отрывали» непьющих работников. Устроился наладчиком на току. В «бригаду длительных технологических процессов». Главой же над током был вельми усатый хохол. Густые пшеничные усы делали его удивительно похожим на таракана. Особенно когда распушивал их в гневе. Потому и кликали его «Тараканычем».
Через две недели, получил я корешок зарплатный и обнаружил, что с зарплатой меня, по старой русской традиции, обманули. Поехал на центральную усадьбу разбираться с руководством. Приехал. Пообщался. В ходе выяснения обстоятельств недоплаты дошел до генерального директора. Итогом общения на повышенных тонах с этим клоуном стало неожиданное назначение меня бригадиром вышеупомянутой бригады. Составляли ее два электрика, Валентин и Петя, и наладчики: Генка по кличке Ноги в жопе толще, «Куцый» (это не фамилия, а прозвище, продиктованное отсутствием на его руках большей части пальцев), Володька-усатый.
После ряда инцидентов даже пришлось установить им дневную норму спиртного. Не более двухсот грамм в день на рабочем месте. Совсем не давать пить тоже было нельзя – загнулись бы. Они и так, в итоге, все на больничный попали. Надо заметить, что среди обслуживаемой нами техники была одна сортировка, имевшая склонность к самопроизвольному включению. Вот про нее и пойдет речь. Однажды приходим утром – а сортировки и нет… Путем долгих поисков была обнаружена в овраге. Оказывается, эти щучьи дети в очередной раз не обесточили рубильником сортировку. Ночью она включилась и поехала. Набрала разгон, оборвала кабель питающий и по инерции под уклон дохала до оврага куда и сверзилась. Пришлось ее ковшевым погрузчиком выволакивать из оврага.
Первой жертвой этой адской машины (сортировки, а не погрузчика, ежели кто не понял) стал Валентин. Свалился с сортировки головой в асфальт. В асфальте вмятина осталась. Сломал ключицу и сотряс голову. Про сотрясение мозга в этом случае писать рука не поднимается. Попав на больничный он в тот же вечер круто напился. До нас, работающих в ночь, доносились его песни. А там метров восемьсот до квартиры его было от тока. Громко, получается, пел. Под утро прибежал к нам и пытался напоить Петю. Пришлось пинками выгнать с территории.
Следующей жертвой Фатума в лице сортировки стал Петя. Полез ремонтировать сортировку не обесточив. Аж пальцы вывернуло в обратную сторону от удара электротоком. Попал на больничный. В ту же ночь нас радовал уже дуэт электриков. Функции электрика пришлось выполнять мне. Следующим на больничный ушел Володя-усатый. Загнал какую-то занозу металлическую с этой сортировки себе в палец и палец воспалившийся ему отчекрыжили медики.
После этого школьники стали поглядывать на сортировку с явственно выраженной опаской. Пришла очередь и «Куцего». Вопреки моему указанию, не обесточив этот адский агрегат рубильником, полез он натягивать соскочивший шкив на верхний привод. И только натянул, как сортировка включилась. Итог – шкивом отрезало этому разине два последних пальца на левой руке. Только Генка избежал членовредительства от коварной сортировки, но только за счет того что не подходил к ней ближе пяти метров.
Когда я уже там не работал, пришла мне бумага из Госинспекции по охране труда о несчастном случае, со смертельным исходом. Последней и самой страшной жертвой сортировки это проклятой стал «Тараканыч». Насмерть угробила его. Бумага же пришла мне по той причине что меня с Плейшнером перепутали эти бумагомаратели.
Вот и думай, что виной такому. Рациональные иль иррациональные корни имеет произошедшее. Толи проклятие на сортировке, аналогичное «проклятию Марии Ивановны», толи проклятие неумеренного пьянства, лежащее на русских людях?
Р.S. Вообще же данный рассказ является вырезкой из цикла «Крестьянские дети». Просто в рамках различных мистических и около мистических случаев вынес отдельным текстом. Если нужны детали по данному тексту, то читайте в «Крестьянских детях».
Фонтан в пустынном сквере будет сух,
и будет виться тополиный пух,
а пыльный тополь будет неподвижен.
И будет на углу продажа вишен,
торговля квасом
и размен монет.
К полудню
на киоске «Пиво — воды»
появится табличка «Пива нет»,
и продавщица,
мучась от зевоты,
закроет дверь киоска на засов.
Тут стрелка электрических часов
покажет час,
и сразу полвторого,
и резко остановится на двух.
И все вокруг замрет,
оцепенеет,
и будет четок тополиный пух,
как снег на полотне монументальном.
И как на фотоснимке моментальном,
недвижно будет женщина стоять
и, тоненький мизинец оттопырив,
держать у самых губ стакан воды
с застывшими
недвижно
пузырьками.
И так же
за табачными ларьками
недвижна будет очередь к пивной.
Но тут ударит ливень проливной,
и улица мгновенно опустеет,
и женщина упрячется в подъезд,
где очень скоро ждать ей надоест,
и, босоножки от воды спасая,
она помчит по улице
босая,
и это будет главный эпизод,
где женщина бежит,
и босоножки
у ней в руках,
и лужи в пузырьках,
и вся она от ливня золотится.
Но так же резко ливень прекратится,
и побежит по улице толпа,
и тополя засветится вершина
и в сквере заработает фонтан,
проедет поливальная машина,
в окно киоска будет солнце бить,
и пес из лужи будет воду пить.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.