Какое оно необъятное. Как могуче оно дышит. А на ощупь мокрое и холодное. Солёное… Никакое. Как растворяются в нём чувства. Остается только звук. Шелест прибоя. Мерный, спокойный, зовущий. Он зовет тебя, приглашает: иди, не бойся, иди ко мне, иди в меня, будь со мной, будь мною. Сколькие пропадали в море, не возвращаясь. Без следа, без памяти о себе. Нет, меня так просто не возьмёшь. Мне есть, что терять на суше! Большая собака встала, отвернулась от моря к Хозяину, сидящему на скамейке, и положила свою лобастую голову ему на колено.
Какое оно необъятное. Как могуче оно дышит. Как успокаивает! Спокойный безветренный прибой растворяет всю печаль, всю тоску, уносит все проблемы и тревоги. А потом, если продолжаешь его слушать, начинает растворять радость и другие чувства. Ты сам растворяешься и паришь над морем, все дальше улетая от пустой ночной набережной. Море и луна. Луна и море. Я лечу между ними. Сколько раз я хотел раствориться до конца, сколько раз оно звало меня… Мой верный пёс первым очнулся от гипноза прибоя. Не бойся, мой друг, не волнуйся. Я не пойду туда, и ты не пойдёшь. Мы оба любим играть в эту игру. Мы оба знаем грань. Наше место на Земле, наше место в земле. И не нам решать, когда. Пойдем, дружок.
Хозяин и Пёс шли от моря прочь по ухоженной дорожке (туристерия – других здесь не бывает). Шли медленно. Поздняя осень в этих краях никогда не принесёт снег, но ветер и дождь частые гости местного побережья. Моросило. Позади медленно вздыхало море. Идите, идите. Приходите завтра, через неделю, месяц… идите. Приходите, когда солнце сядет… Приходите, когда поймёте, что готовы… Я буду здесь. Я всегда здесь…
Сначала мать, отец потом
Вернулись в пятьдесят девятый
И заново вселились в дом,
В котором жили мы когда-то.
Все встало на свои места.
Как папиросный дым в трельяже,
Растаяли неправота,
Разлад, и правота, и даже
Такая молодость моя -
Мы будущего вновь не знаем.
Отныне, мертвая семья,
Твой быт и впрямь неприкасаем.
Они совпали наконец
С моею детскою любовью,
Сначала мать, потом отец,
Они подходят к изголовью
Проститься на ночь и спешат
Из детской в смежную, откуда
Шум голосов, застольный чад,
Звон рюмок, и, конечно, Мюда
О чем-то спорит горячо.
И я еще не вышел ростом,
Чтобы под Мюдин гроб плечо
Подставить наспех в девяностом.
Лги, память, безмятежно лги:
Нет очевидцев, я - последний.
Убавь звучание пурги,
Чтоб вольнодумец малолетний
Мог (любознательный юнец!)
С восторгом слышать через стену,
Как хвалит мыслящий отец
Многопартийную систему.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.