Евгений Викторович был пенсионером и так давно, что его сын через год другой сам собирался перейти в тот же статус.
К слову сказать, сын и отец жили порознь в разных концах города, поэтому виделись не часто, но зато и не мешали особо друг другу своими привычками и непрошенными советами.
Все бы хорошо, но у пенсионера вдруг умерла жена, и ему стало очень одиноко.
Но вот однажды во дворе своего дома неподалеку от детской площадки, под столиком для любителей игры в домино, он увидел пушистого щенка и, подойдя поближе, наклонился, чтобы получше разглядеть его. Щенок тут же пришел в движение и заковылял в сторону человека, не сводя с него доверчивого взгляда выразительных, чуть на выкате, глаз орехового цвета.
Пенсионер поднял голову и покрутил ею вокруг, но никого похожего на хозяина собаки в поле зрения не оказалось. Наклонившись опять, старик погладил щенка, и тот, словно только этого ждал, благодарно в ответ лизнул ладонь. Растрогавшись, Евгений Викторович не долго думая взял симпатичного песика на руки и принес домой.
Всякий, кто заводил себе собаку, знает, каково это, когда дома появляется щенок - хлопот с ним не оберешься. Однако Евгений Викторович, - хоть он и ворчал время от времени, как без этого, - никаких особых неудобств не чувствовал. Мало того, с этого времени все его разговоры только и были что о своем четвероногом подопечном.
Его сын иногда гадал, какой пароды окажется подобранный отцом пес. То ему казалось, что щенок, с его бодрым и любопытным характером, явно принадлежит к охотничьим собакам, то он находил, что полустоячие уши со временем обязательно выпрямятся и станут совсем как у овчарки немецких кровей, а то окрас, шоколадный с подпалинами, наводил его на мысли о добермановых генах.
Через полгода, однако, все эти предположения развеялись без следа. Ни у кого не осталось никаких сомнений, что пес был чистокровных, так сказать, дворянских кровей, попросту говоря, обыкновенный дворняга. Но от этого привязанность к нему со стороны старика меньше не стала, и когда они выходили на прогулку, постороннему человеку даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, оба они, пенсионер и собака, друг в друге души не чают.
Евгений Викторович назвал своего любимца Доном. Почему? Этого не знал даже сын. Да, откровенно говоря, никто и не озадачивался подобным вопросом, – назвал человек странным именем своего пса, значит, этому человеку так надо было.
Беда случилась, как и полагается, когда ее никто не ждал.
Как-то во время прогулки с Доном Евгению Викторовичу вздумалось купить свежую газету. Киоск стоял на другой стороне дороги. Когда они пересекали бульвар, старик, вдруг над чем-то задумавшись, не глянул по сторонам. И вот, только он ступил на проезжую часть, как Дон вырывает у него из руки поводок, выскакивает вперед и, крутанувшись, на месте заливается на своего хозяина неистовым лаем. От неожиданности Евгений Викторович отшатнулся, и вовремя. Обдав потоком ветра и едва не задев его, мимо него пронесся автомобиль.
Через миг, придя в себя, пенсионер глянул на противоположную сторону дороги, надеясь увидеть там Дона, словно тот мог каким-то волшебным образом избежать столкновения с машиной, и, конечно же, чуда не произошло.
Предчувствуя, что случилось нечто непоправимое, старик посмотрел в сторону, куда умчался злосчастный автомобиль и увидел своего любимца. Отброшенный ударом бампера он неподвижно распластался у бровки тротуара. Пенсионер поторопился подойти к нему, но ничего поделать уже было нельзя – пес был мертв.
Евгений Викторович бережно поднял Дона, принес домой, положил на палас посреди гостиной и, позвонив сыну, коротко сказал:
- Дон погиб, спасая меня.
Сын мало что понял из этих слов, но по тону отца почувствовал, что ему следует поторопиться с приездом к родителю.
Отпросившись с работы, он примчался к отцу и застал того совершенно раздавленным горем.
- Он под колеса бросился, чтобы я жив остался, - с убитым видом то и дело повторял отец, словно хотел, чтобы все, кто его слышат, прониклись величием поступка Дона.
Сын тем временем отыскал в квартире большой пакет и сложил в него останки самоотверженного пса.
- Где ты его похоронишь? – спросил Евгений Викторович.
- Папа, - укоризненно отозвался сын, - это ведь только собака.
- Да, конечно, - сухо согласился отец и стиснул зубы так, что на скулах заходили желваки.
С тех пор он никогда не вспоминал вслух о своем любимце. А через два с половиной месяца Евгения Викторовича не стало.
Обеспокоенный, что отец целый день не отвечает ему по телефону и не звонит сам, сын под вечер приехал к нему и застал его неподвижно лежащим на диване. Казалось, что отец спал, но дыхания не было. Лицо Евгения Викторовича было спокойно, а в ладони правой руки лежал телефон, заставкой на экране в котором была фотография Дона.
Рассказывая знакомым эту историю, сын всегда прибавлял в конце:
- Ненадолго он пережил своего четырехлапого товарища. Подкосила, видно, отца его смерть. Такая вот петрушка вышла, - и вздыхал скорбно.
Я, потерявшая недавно преданнейшего друга-собаку, понимаю и принимаю этот рассказ полностью, со всеми его человеческими и собачьими потрохами. Если уходит мохнатый друг потерпевших всегда двое - и собака и её хозяин. Спасибо за рассказ.
Кто-то, когда теряет домашнего любимца, заводит нового, а для кого-то потеря настолько тяжела, что боясь пережить второй раз такую же потерю, он никогда не решается снова ввести в свою жизнь четвероногого компаньона. У меня не хватило на это духу. Спасибо за отзыв.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Колокольный звон над Римом
кажется почти что зримым,-
он плывет, пушист и густ,
он растет, как пышный куст.
Колокольный звон над Римом
смешан с копотью и дымом
и с латинской синевой,-
он клубится, как живой.
Как река, сорвав запруду,
проникает он повсюду,
заливает, глушит, топит
судьбы, участи и опыт,
волю, действия и думы,
человеческие шумы
и захлестывает Рим
медным паводком своим.
Колокольный звон над Римом
кажется неутомимым,-
все неистовей прилив
волн, идущих на прорыв.
Но внезапно миг настанет.
Он иссякнет, он устанет,
остановится, остынет,
как вода, куда-то схлынет,
и откатится куда-то
гул последнего раската,-
в землю или в небеса?
И возникнут из потопа
Рим, Италия, Европа,
малые пространства суши -
человеческие души,
их движения, их трепет,
женский плач и детский лепет,
рев машин и шаг на месте,
шум воды и скрежет жести,
птичья ярмарка предместий,
милой жизни голоса.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.