На главнуюОбратная связьКарта сайта
Сегодня
29 марта 2024 г.

У того кто ничего не делает, всегда много помощников

(Лев Толстой)

Проза

Все произведения   Избранное - Серебро   Избранное - Золото

К списку произведений

Молодые...

Ростов-на-Дону. Братский. Хлебзавод.

Муж в сумерках тащит меня за руку по каким-то закоулкам, через дырку в заборе. Подводит к зданию, хлебный горячий запах от которого обнимает весь надвокзальный старый район.

Негромко спрашивает

- Ты какого хочешь? Саратовский калач, или Донской взять?

А мне всё равно. Так хочется есть, что хоть черный, хоть серый, хоть калач, хоть каравай. Лишь бы дали

- Даду-у-т. Куда они денутся!

Мы ровесники.

Муж - высокий, тонкий как стилет, девятнадцатилетний. Курсантик мореходки.

Миха...

В чудесной, качественной морской форме(всё натуральное - шерсть, хлопок, фланель). На голове "мичманка", фуражка с козырьком и эмблемой училища. Шинель черная, расходящаяся длинным разрезом сзади, почти до пят.

Прямо кавалерист революции. Сам такую выбрал. Франт и эстет.

На дворе семьдесят четвертый год двадцатого века.

В воздухе сырость. Быстро темнеет. Я жду особо не высовываясь, возле забора.

Невдалеке, по улице, от Братского к Центральному рынку, дрожа, дребезжа и звеня, прокатывается трамвай, растворясь в узком тёмном тоннеле улочки.

От запаха пекущегося хлеба и вкусного ожидания даже слегка сводит живот.

Из неухоженной двери пекарни появляется Миха, в руках у него огромное колесо Донского. Хлеб горячий. Приходится его всё время перебрасывать из руки в руку.

Без слов, кивком головы муж показывает мне направление движения, быстро и молча мы выбираемся на пустырь высокого склона над Доном.

- Куда?

- Ниже чуть. Там место удобное, посидеть.

Доходим. Миха вручает мне колесо хлеба и исчезает в серо-сиреневом.

Жду. Одна есть не начинаю, только нюхаю. Вдвоём вкуснее.

Юный муж появляется из плотнеющей темноты ростовского вечера. В руках у него большая подвяленная океаническая ставридина.

Пир! Ёлки палки!

Садится рядом. Люди мы простые, молодые, глупые, поэтому сидим прямо на земле. Потом встанем и поможем отряхнуться друг другу.

- Просил две, но две не дали. Только одну.

Две было бы конечно лучше. Сглатываю слюну пока Миха чистит и делит на две части прекрасную эту ставридину.

Вот уже всё и готово, от хлебины отломано по большому горячему куску, рыбка вкусно пахнет. Как же хорошо.

Едим, любуясь Доном, вечерними сиреневыми парАми над ним . Зажигающимися один за другим огнями. Внизу, к местам ночных стоянок, торопятся махонькие речные суденышки. Время же, пора и речникам по домам.

Если долго смотреть на реку начинает казаться, что и тебя несёт течение, незаметно даже наклоняешься, приноравливаясь к нему.

Слева от нас большой ростовский мост соединяющий город с Лебердоном - местом отдыха ростовчан. "Лебердон" это народное сокращение, ставшее привычным названием - левый берег Дона.

Там илистые серые пляжи в сплошном ивняке, соблазнительные своей удалённостью от города ресторанчики и кафушки, базы отдыха с малюсенькими "картонными" домиками. Разврат, короче, всякий. Он нам не по карману, наш удел - ливерные пирожки с рынка, ну, и вот - горячий хлеб с хлебзавода, и рыбка вяленая или подкопчённая из рыбного цеха.

Мы так долго сидим.

Спешить некуда, комната со спаленкой съёмные убогие, пахнущие ещё древней, недавно ушедшей на небо старушкой-казачкой.

Нам когда эту часть дома, с отдельным входом, дочка старухи сдавала, сказала, что пользоваться можно всем, что мы увидим.

И получили мы полутороспальную кровать с панцирной сеткой, у тёплой стены, украшенную кружевными подзорами и вышитыми "накидушками".

Стол, две табуретки. Печь-плиту. Диван в виде дореволюционного огромного хрОмового монстра, совершенно неудобный - как не сядешь - съезжаешь, застелишь чем-нибудь - моментом на полу, скользкий.

В холодных сенках полки с пыльной посудой. И там же совершеннейшее чудо - старейший из "Зингеров", который я когда-либо видела. Просто красавец. Нет слов. У него даже механизм хождения иглы был не таким, как стали позже делать.

Хозяйка относилась ко всему бабкиному как к хламу, а я всё ходила вокруг машинки, пыль с неё всю сняла, засияла она черным лаком, розами, да золотыми кружевными "позументами". Любовалась.

Думаю, со временем и поняла тётка про эту вещь. Мы с Михой её не попёрли, стыдно было. Чужое.

Так и жили. Поэтому и не спешили домой. А всё смотрели на Дон. Дон река широкая, важная, рабочая, стольких людей она кормит. Ростов - папа, а Дон - батюшка. Любят его местные. Гордятся им.

Но сколько не сиди, а надо подниматься и отправляться спать в халупку, завтра Михе на учёбу, а мне по дому шнырять-копошиться. Не работаю пока, ищу.

Поэтка...


Автор:ArinaPP
Опубликовано:06.05.2019 00:28
Просмотров:2954
Рейтинг:120     Посмотреть
Комментариев:4
Добавили в Избранное:2     Посмотреть

Ваши комментарии

 06.05.2019 06:07   Auska  
Я зачиталась. Так ностальгически вышло. И светло. Спасибо.
 06.05.2019 16:59   ArinaPP  Спасибо Вам!

 09.05.2019 07:44   Glimpse  
Хорошо-то как быть юными.
 09.05.2019 10:36   ArinaPP  Вот уж ваша правда))). Спасибо большое!

 10.05.2019 18:58   Tebura  
Вкусно все! И хлеб, и Дон, и ставридина, и растворяющийся трамвай. А молодость всего вкуснее)
 10.05.2019 19:17   ArinaPP  Это да))) Спасибо Вам!

 10.05.2019 19:15   ArinaPP  
Это да))) Спасибо Вам!

Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться

Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи,
Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
Поиск по сайту

Новая Хоккура

Произведение Осени 2019

Мастер Осени 2019

Камертон