– Нет, нет, нет! Не делай этого, я же просил! Ты что, дурак? Не понимаешь разницу между материальным и духовным? Реальным и воображаемым? Артефактом и интеллектом, который его породил? Как еще тебе объяснить? Не переходи грань, ушлепок! Не перескакивай в реальный мир!
– Мастер, простите! Я увлекся, – Би Ном стоял весь в отвратительных реальных органических брызгах, тупо глядел на свои перемазанные руки и очень реалистично хлюпал носом.
– Ты омерзителен, – прозвучало в воздухе напротив Би, и легкая рябь в этом месте выдала местонахождение мастера. Он был вынужден частично проявиться в пространстве, чтоб достучаться до своего бесталанного ученика, вновь перескочившего в реал.
Последний раз подобная оплошность произошла всего две недели назад и при абсолютно безобидных обстоятельствах. Мастер Ши поручил Ному сделать коктейль Лимо. Лимо – это несложная весенняя смесь из бабочек-лимонниц и еловых иголок, с озоновой каплей майской грозы и щепоткой щенячьей радости. Мастер Ши легко внушил щенку восторг от бабочки и передал в работу подмастерью. Тому оставалось лишь соскрести чуток радости с мозжечка псины в бокал. Но щенок вдруг почувствовал неладное и стал вырываться. Ном его удерживал ментально и… сорвался – перескочил в реал. Благо, собака не человек. Закопали и забыли. Ши не растерялся и даже успел слить в пробирку немного Собачьего Первобытного Ужаса. На черном рынке всегда есть спрос на любые виды ужаса. Извращенцев полно, сами понимаете.
– Ты омерзителен, – повторил Ши, глядя на пришибленного Нома. Ном был сыном Верховного Баристы, а Ши всего лишь Мастер-барменом, поэтому Ши не мог выгнать Би, но отчитывать сына отец разрешил. Чихвостя нерадивого увальня, Ши втихаря выкачивал из Нома через воображаемую соломинку Чувство Вины (пригодится для подпольной вечеринки)
– Ты тут распинаешься, демонстрируешь высочайшую технику, выжимаешь из мозга Человека эмоцию, медленно цедишь в бокал ее эманацию, чтоб не спугнуть донора в реале, а этот бездельник прет в реал напролом и раскалывает донорскую черепушку как орех! Ном, мне не нужно смузи из мозгов! Мне нужно смузи из их содержимого! Ты понял?
– Да, босс, простите босс, – бормотал Ном. Он очень хорошо умел скрывать свои чувства, равно как и способности. Лишь бы старый дурак не заметил, какую тонкую манипуляцию проводил сейчас Би. Он осторожно вытягивал Сыворотку Высокомерия из сердца учителя, одновременно отдавая ему немного ложного Чувства Вины. Только что он добавил к своей коллекции чувств Предсмертный Ужас Человека. Это ингредиент для будущих крепких коктейлей. Но мастер упомянул слово «смузи», и шальная мысль пришла в голову тайному гению. Смузи из Человеческих Качеств. Высокомерие уже есть. Мастер Ши, вы стали первым донором нового напитка!
Дорогая передача! Во субботу чуть не плача,
Вся Канатчикова Дача к телевизору рвалась.
Вместо, чтоб поесть, помыться, уколоться и забыться,
Вся безумная больница у экрана собралась.
Говорил, ломая руки, краснобай и баламут
Про бессилие науки перед тайною Бермуд.
Все мозги разбил на части, все извилины заплел,
И канатчиковы власти колят нам второй укол.
Уважаемый редактор! Может лучше про реактор,
Про любимый лунный трактор? Ведь нельзя же, год подряд
То тарелками пугают, дескать, подлые, летают,
То у вас собаки лают, то руины говорят.
Мы кое в чем поднаторели — мы тарелки бьем весь год,
Мы на них уже собаку съели, если повар нам не врет.
А медикаментов груды — мы в унитаз, кто не дурак,
Вот это жизнь! И вдруг Бермуды. Вот те раз, нельзя же так!
Мы не сделали скандала — нам вождя недоставало.
Настоящих буйных мало — вот и нету вожаков.
Но на происки и бредни сети есть у нас и бредни,
И не испортят нам обедни злые происки врагов!
Это их худые черти бермутят воду во пруду,
Это все придумал Черчилль в восемнадцатом году.
Мы про взрывы, про пожары сочиняли ноту ТАСС,
Тут примчались санитары и зафиксировали нас.
Тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек,
Бился в пене параноик, как ведьмак на шабаше:
«Развяжите полотенцы, иноверы, изуверцы,
Нам бермуторно на сердце и бермутно на душе!»
Сорок душ посменно воют, раскалились добела.
Вот как сильно беспокоят треугольные дела!
Все почти с ума свихнулись, даже кто безумен был,
И тогда главврач Маргулис телевизор запретил.
Вон он, змей, в окне маячит, за спиною штепсель прячет.
Подал знак кому-то, значит, фельдшер, вырви провода.
И нам осталось уколоться и упасть на дно колодца,
И там пропасть на дне колодца, как в Бермудах, навсегда.
Ну а завтра спросят дети, навещая нас с утра:
«Папы, что сказали эти кандидаты в доктора?»
Мы ответим нашим чадам правду, им не все равно:
Удивительное рядом, но оно запрещено!
А вон дантист-надомник Рудик,у него приемник «Грюндиг»,
Он его ночами крутит, ловит, контра, ФРГ.
Он там был купцом по шмуткам и подвинулся рассудком,
А к нам попал в волненьи жутком,
С растревоженным желудком и с номерочком на ноге.
Он прибежал, взволнован крайне, и сообщеньем нас потряс,
Будто наш научный лайнер в треугольнике погряз.
Сгинул, топливо истратив, весь распался на куски,
Но двух безумных наших братьев подобрали рыбаки.
Те, кто выжил в катаклизме, пребывают в пессимизме.
Их вчера в стеклянной призме к нам в больницу привезли.
И один из них, механик, рассказал, сбежав от нянек,
Что Бермудский многогранник — незакрытый пуп Земли.
«Что там было, как ты спасся?» — Каждый лез и приставал.
Но механик только трясся и чинарики стрелял.
Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как еж.
Он над нами издевался. Ну сумасшедший, что возьмешь!
Взвился бывший алкоголик, матерщинник и крамольник,
Говорит: «Надо выпить треугольник. На троих его, даешь!»
Разошелся, так и сыплет: «Треугольник будет выпит.
Будь он параллелепипед, будь он круг, едрена вошь!»
Пусть безумная идея, не решайте сгоряча!
Отвечайте нам скорее через доку-главврача.
С уваженьем. Дата, подпись... Отвечайте нам, а то,
Если вы не отзоветесь мы напишем в «Спортлото».
1977
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.