Расставшимся, расстающимся и собирающимся расстаться...
К сорока годам Марина начала понимать, что кризис среднего возраста всеяден и пожирать готов, смакуя, не только мечущихся между *хотел* и *смог* мужиков, но и внешне благополучных, сытых и вроде бы всем довольных баб.
Танька, Маринина подруга, колотящаяся с утра до вечера на двух работах разведенка с двумя карапузами, называла этот период Марининой жизни *сжирубешением*.
И ведь действительно добрейшей души муж, абсолютно нормальный для Израиля сын – подросток, чудная и непыльная работа помощником адвоката – все вместе навряд ли могли спровоцировать отвращение к жизни, но вот закавыка, не могли, а жизнь Марине казалась тошнее тошного...
Ничего было не нужно, ничего не радовало, равно, как и не огорчало.
Жизнь текла сама по себе, а Марина вне ее, они существовали параллельно, и вскоре Марина поняла, что еще немного и нужно будет не только идти, а ползти по-пластунски к любому врачу – психиатру, чтобы получить у него добрую пригоршню незатейливо-веселых таблеточек, поборов при этом искушение заглотить их все разом.
...Все события обычно начинаются со слов: *Но вдруг как-то вечером*, или, скажем, *Ничего не предвещало катаклизмов, как вдруг* ...или, к примеру, *В это нельзя поверить, но*...
Но вдруг как-то вечером не предвещавшая никаких катаклизмов, хоть в это и нельзя поверить, прогулка по Интернету все-таки закончилась СОБЫТИЕМ.
На одном из обычнейших сайтов, в которых трепятся по вечерам сотни глобально или частично одиноких людей, не умеющих налаживать
нормально-реальную жизнь, Марина познакомилась с Игорем.
Сначала они взахлеб обсуждали фильм, скорее черный, чем белый, о Бродском, затем плавно перешли к столь любимому, как и Мариной, так и Игорем, Стеллингу, находя друг в друге и уж в Стеллинге за компанию необщее выражение лица, а, когда Марина очнулась, перестав на секунду тарабанить по клавишам, оказалось, что уже 4 утра, и через два часа пунктуальной и организованной Марине уже нужно было: а) заскакивать в душ, б) начинать ритуал ежеутреннего собаченья с сыном на предмет – нормально позавтракать, вовремя умыться, взять с собой бутерброд, не забыть дома пелефон, в) стаскивая одеяло с мужа, отправить его на кухню пить чай, г) стараться максимально ровно нарисовать гурийские – в смысле, как у гурии, стрелки.
Но странное дело – жизнь в это утро не висела камнем на Марининой шее, а, наоборот, скорее, радостно болталась колокольчиком.
Игорь ждал ее теперь каждый вечер, бродя по сайту и оживляясь только при виде Марининого ника. На нее сразу начинали сыпаться смайлики, восклицательные знаки, приветы и прочая милая виртуальная чепухня, вызывающая у рафинированной эстетки Марины необычайное умиление.
Так продолжалось 2 недели, и вдруг Игорь не вышел вечером на сайт.
И если бы кто-то рассказал Марине еще хотя бы месяц назад, что из-за виртуального знакомства можно реально сходить с ума, то Марина, как минимум, обсмеяла бы этого наглеца тысячу раз в едкой беседе с Танькой.
Сейчас злая и веселая Танька пробовала объяснять Марине, что за обычным именным ником * Игорь* может вполне себе скрываться какая-нибудь Аполлинария Авдотьевна, семидесяти десяти полных лет или, того хуже, эдакая герлА Барби или Фукси, читающая маринины ночные излияния в компании томящихся скукой одноклассниц.
На Марину ничего не действовало, и жизнь из-за угла начинала скалить зубы в привычной нагло-плебейской усмешке.
Без Игоря прошло 3 дня, но на четвертый он появился, и Марина, пожалуй, обрадовалась бы ему, даже если бы он с ходу признался, что он – это не он, а что ни на есть Барби Апполинарьевна.
Он рассказал Марине, что лежал в больнице, но что и как у него лечили – не раскрыл, сколько Марина об этом его ни просила.
– Душенька, – писал он ей, – мужчина, милая, на то и мужчина, чтобы не размазывать по страницам свои проблемы и тоску.
Я был в больнице – точка. Были капельницы и боль. Многоточие. И на этом мы остановимся, ибо в нынешнем мире аномалия – норма, а норма является аномалией. Бабы ломятся на всех немыслимых работах, мужики пьют и картинно страдают с призывами *пожалеть*. Меня не нужно жалеть, душенька. Расскажите-ка лучше о том, каких кенгуру Вы когда-то гладили в Вашем австралийском парке...
...Игорь становился все ближе, и то, что происходит между мужчиной и женщиной, рано или поздно случилось и у них...
На следующий день Марина рассказывала Таньке о том, как нежно Игорь целовал завитки на ее шее, и по Таниному молчанию Марина понимала, что ближайшая подруга не то, что не одобряет, а даже не может понять, о чем ей Марина говорит.
– Марина, какая шея и какие завитки!? – Таня переходила на повышенный тон. – Ты даже фотографии его не видела, он представления о тебе не имеет. Если это вообще он, а не черт знает, что или кто. Завтра на весь сайт тебя ославит, и ты увидишь свои откровения в Общалке. Ты этого хочешь?
Но Марину безудержно и мощно уносила доселе не известная ей река, которой оставалось только довериться.
Странное дело – Марина отдалась Игорю, ни секунды не задумываясь о том, что этот виртуальный секс ни к чему ее не обязывает.
Мало того, она принадлежала Игорю всецело, ранее мыслями, теперь же еще и телом.
Они были вместе каждую ночь, и каждую ночь Марина благодарила Судьбу за встречу с Игорем.
И каждый новый день дарил радость, и каждый новый день нес надежду на встречу, и каждая встреча пелась как песня...
...А в один из вечеров Игорь написал, что на следующей неделе он приезжает в Израиль туристом с группой. И только теперь Марина поняла, что такое *ОЖИДАНИЕ*...
– Ты серьезно думаешь, что он приедет? – Танька пыталась отрезать Марине дорогу к разочарованию. – Ему надоели ваши виртуальные игры. Он просто никуда не поедет и не приедет, а ты, когда это поймешь, переживешь самое большое огорчение в жизни, он же просто исчезнет с этого дурацкого имярек сайта, и вылезет на другом, чтобы найти еще одну восторженную дуру.
– У нас будет пять дней, – писал Игорь. – Первые 4 дня – экскурсии, и я не смогу вырваться. Пятый же день, свободный – Эйлат, а на шестой мы с утра должны быть в Бен-Гурионе.
Двадцатого июля – мой свободный день...
Двадцатого июля – мой свободный день...
Двадцатого июля – мой свободный день...
*Двадцатого июля – мой самый главный в жизни день*, – думала Марина и ощущала этот день всеми частями тела, всеми органами и клетками.
Ей не составило никакого труда отпроситься у своего хозяина Рафаэля, работать с которым было просто счастьем. Он никогда не увольнял своих секретарш, считая, что если уж с собственной помощницей проблема – договориться, то, что уж говорить о капризных клиентах...
Поэтому за всю адвокатскую практику Рафаэля Марина была его второй помощницей после вышедшей на пенсию Брурии...
Мужу Марина сказала, что едет в Эйлат вместе с Танькой и ее детьми.
Рубикон был перейден, Марина выезжала в Эйлат в 7 утра, чтобы быть там в 11. И очень важным было выехать домой обратно в 16 часов, чтобы не вызвать подозрений, чтобы не сыпать в глаза мужу очередную тонну песка, чтобы..., в общем, чтобы...
Автобус тащился в Эйлат, как бурлаки по Волге.
Марина прокручивала в памяти их последнюю встречу в Интернете. Игорь просил Марину описать себя, он не хотел никаких фотографий.
И Танька сказала ей: * Напиши просто – латиноамериканская попка, кустодиевская грудь и лицо * Незнакомки* Крамского*.
На что Игорь, отсмеявшись, сказал, что его это устраивает...
Марину очень волновало, как и где они встретятся, но, узнав, что Марина приезжает на автостанцию двадцатого в 11, Игорь написал:
* Душенька, задача мужчины – брать на себя организационные трудности, неразрешимые задачи и тяжелые чемоданы. Капризы же, прихоти, легкомыслие и кокетство – привилегия женщины...*
...Без десяти одиннадцать уже окончательно посиневшая от волнения Марина вышла из автобуса в городе Эйлат государства Израиль.
...Она сразу поняла, что это Игорь, только увидев тоже каким-то образом понявшего, что это именно она, невысокого улыбающегося голубоглазого мужчину.
*Здравствуй, душенька*, – сказал он ей и легко-легко поцеловал руку.
Марина разрывалась от счастья, волнения, захлебывающей душу фантастической мелодии и почему-то тревожно бьющего в висках барабана.
*Игорь, пойдем погулять к морю,* – эти 4 слова и предлог почему-то дались Марине очень тяжело.
...И они гуляли вдоль моря, и они, дурачась, кормили малюпасеньких, но очень прожорливых рыбок, и они пили безумно вкусный кофе в кафешке на набережной, а в голове Марины тикало: * Еще десять из отведенных им минут, еще пятнадцать, еще двадцать*...
– Пошли ко мне в номер, – так Игорь озвучил то, чего Марина так хотела, так боялась и так ждала.
И, не поверив себе самой, она сказала: *Я не могу... Я не могу идти в твой номер, зная, что через 2 часа мой автобус, целовать тебя и, глядя на часы, торопиться, торопиться, торопиться*.
– Ты можешь остаться у меня на ночь, – Марина чувствовала, что между ними что-то начинает рушиться.
– Игорь, пойми, за 17 лет брака я никогда не ночевала вне дома, если я позвоню мужу, что остаюсь в Эйлате на ночь, он обязательно что-то заподозрит. Вот, когда ты приедешь в следующий раз...
– Марина, – тон Игоря стал ледяным. – Я не смогу приехать в Израиль. Мы с женой отдыхаем по очереди. Следующий год – ее.
Что будет потом – ни ты, ни я не знаем.
– Но, – Марина глотала и проглотить не могла неизвестно откуда взявшийся в горле комок, – я не знала, что ты женат...
– Марина, – Игорь казался усталым. Очень усталым. – Мы с тобой позволили себе увлечься химерами, забыв о жизни за окном. А жизнь – вот она – я возвращаюсь завтра к ждущей меня женщине и не собираюсь отказываться от привычной мне жизни. Ты должна сегодня в 21 час лечь спать в своем доме и в своей постели, потому что ты не хочешь и не готова менять свою жизнь. Я не говорю, что наша совместная неготовность плоха или неправильна, но она существует. Мы увлеклись, Марина, и подарили себе праздник в серой сверстке обыденных бусин – дней. А теперь все разумно и неотвратимо возвращается на круги своя...
Перед Мариной мелькнуло то, как она, крадучись, выходила по ночам в сайт, чтобы Ленька, муж, ничего не заподозрил, мелькнула ее твердая решимость вернуться именно сегодня домой, чтобы избежать Лёнькиных подозрений и расспросов, ибо возвращение домой до ночи – это вполне комильфо, то, как периодически на самых волнующих моментах их интернетной близости Игорь исчезал, – жена, видимо, в этот момент заходила в комнату.
Все это мелькало и мелькало перед глазами, и еще вдруг в памяти всплыла дурацкая песенка: *Замуж хотела, вот и залетела. Ля, ля, ля*. Только вместо *замуж* пелось: *сказки хотела*, но с тем же дурацким *ля, ля, ля*...
– Марин, – Игорь взял Марину за руку. В кафе было много людей, каждый из них улыбался спутнику, спутнице или вообще смеялся над шутками в большой компании. И только Марина с трудом шевельнула замерзшими губами: *Да, Игорь*...
– Марин, ну ты же себе как-то представляла нашу встречу.
– Да, Игорь, – Марине хотелось истерически смеяться. – Я думала, что ты будешь приезжать в Израиль раз в год хотя бы на недельку, а я буду жить от встречи до встречи... А ты, когда сюда ехал, о чем думал ты?
– Я жил мгновением, Марина, – Игорь был спокойным и уже казался чужим. – Я просто думал, пусть будет здесь и сейчас, я просто позволил себе действительно ни о чем не думать...
...Марина попросила Игоря не провожать ее. По дороге домой она вспоминала слова Рафаэля о том, что завтра будет трудный день из-за того, что ожидается несколько важных клиентов, а на шее болезненно и привычно снова повис уже знакомый Марине булыжник...
да раза "Эх..."
реально, даже очень реально...
а когда автору веришь и сопереживаешь, это что означает? Конечно, Цветочек - это означает, что рассказ удался :))
Я тебе давно говорила, что по-прежнему люблю тебя? :))))) И все также надеюсь, что когда-то мы увидимся. Но я тебя не буду звать в номер (хахаха), мы просто будем трепаться, трепаться и трепаться (ну просто взахлеб))))))))))))
только попробуй не приехать)))))
Реализьм, говорите? А где разочарование, типичное для первой встречи в реале? :)
в моей реалистической сказке - увы и ах - разочарование поджидало героев в конце, а это - согласитесь, Сережа, просто самый реалистичный реализм...
Ибо все мы поначалу добрые и пушистые, а потом все исходит водой в песок...
Я думаю... это реализм с вкраплением романтизма. Наверное, так :)
Я думаю, что мои герои более, чем реальны. В определенный момент они убежали из - под моего контроля и зажили абсолютно самостоятельно...
Все более, чем печально и обыденно.
Люди каждый день убивают любовь.И она убивается не какими - то сверхстрашными ядерными боеголовками, а трусостью, леностью, стремлением бежать к привычному дивану и есть привычные котлеты
Нет, я сомневаюсь не в реальности героев, а в некоторых моментах. Прежде всего, каждый кто встречался в реальности со своим виртуальным знакомым, знает, что образ никогда на сто процентов не сходится с оригиналом. Более того, образ не сходится с оригиналом, даже если вы видели фотографию этого человека и слышали его голос. А если два человека имели между собой виртуальную любовь… правда, мне трудно понять что это такое, ну да ладно: у них была любовь, пусть виртуальная. Соответственно, здесь речь идет не просто об образе виртуального знакомого, а об образе любимого человека. При реальной встрече этот образ неминуемо разрушается. А это, мягко говоря, неприятно, когда рушится образ любимого :) Я допускаю мысль, что в реальности они понравились друг другу еще больше – влюбились друг в друга по новой, теперь уже реально, с первого взгляда :) Но, об этом ведь ничего не сказано. Впрочем, возможно я не прав, потому что между героями была не любовь, а игра в любовь от скуки и безысходности.
Моим героям не нужно было совершать сверхподвиги, им важно было по максимуму обустроить свою удобную жизнь - как говорится в народе - и на...сесть, и рыбку съесть.
Но я, не дай Бог, их не осуждаю...
Каждого из них ждала бы плата за все содеянное - пойди они за любовью или предай они любовь
Марине важно было уехать в 16 и ни часом позже, Игорь не мог, отказавшись от экскурсий, провести все эти дни с Мариной.
Посему финал закономерен, если человек выбирает удобство - его же он и получает, сочетать чувства и комфорт, наверное, нельзя...
Но все не однолинейно, не черно - бело.
В конце концов, они сделали выбор, и мы, читатели, тоже делаем его же...
Супер-нештяг :) конфета, а не рассказ. Лег в меня, как кот в мягкую постельку. Начало, однако, сильнее финала - финал предсказуем, а так ждал чего-нибудь... ых, такого. Но и знал в то же время, что его не будет. И быть не может :)
Максик, рада, что доставила тебе удовольствие))))
В этот раз, когда писала, возникло волшебное чувство, как будто все транслировалось кем - то, а мне оставалось только печатать.
Это чувство и раньше, если быть точной, прсутствовало, но вот так явственно, кажется, впервые...
(((((((((((((((((((((((...
увы и ах,Валера...
ох, я поверила каждой строчке)
только если бы он был низкий, лысенький, но очень очаровательный - я бы еще больше поверила))
yгy)))))
Не согласна со многим уже сказанным. На мой взгляд, эта истории абсолютно реальная. Когда люди так далеко заходят в общении, пусть даже и виртуальном, они начинают чувствовать друг друга, телепатировать. При встрече ничего не разрушается, а только добавляются детали. Конечно, всякое бывает, но в данном случае все правдиво! Написано легко, откровенно, искренне! :)
блеск)
Ух, КАК давно это написано)))
Спасибо)))
правда какая правдивая во всём... чистая ведь правда... душа такая у героини видать... она боль ищет (может быть и сама этого не понимает, что вряд ли)... и от любви, и от надежд, и от грёз - боль ждёт... и боль её не подводит!... она всё повторяется и повторяется и повторяется...
Наверное.
С Новым Годом!!!!!
Роза, ух какая у Вас проза. Здорово!
Когда появится желание, то порекомендую Вам 2 новеллы - *Люська и лилии* и *Лока...Рона*...
твои признанья в интернете
и фоточки волнуют кровь
скажи зачем на белом свете
есть виртуальная любовь
скажи зачем твои страницы
я открываю каждый день
зачем ты начала мне сниться
зачем твою ношу я тень
я о любви сказать не смею
не суждено нам вместе быть
скажи зачем тобой болею
за что дано тебя любить?
Признанья Ваши столь прелестны,
Что сердце бьется впопыхах,
но неприлично, согласитесь - в приличных - стало быть - стихах
нам рифмовать *любовь и кровь* -
Вам эта истина известна?
Увы, нет ближе и родней
любви и крови для людей...
Увы. Понятно представленье -
Удобство - двух людей стремленье.
Напрасны мысли о любви.
Комфорту - да - их C'est la vie
C'est la vie...
Я напишу про се-ля-ви...
а хотите прям щаз? а лучше - нет... это очень грустная история - с'est la vie
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
В сырой наркологической тюрьме, куда меня за глюки упекли, мимо ребят, столпившихся во тьме, дерюгу на каталке провезли два ангела — Серега и Андрей, — не оглянувшись, типа все в делах, в задроченных, но белых оперениях со штемпелями на крылах.
Из-под дерюги — пара белых ног, и синим-синим надпись на одной была: как мало пройдено дорог... И только шрам кислотный на другой ноге — все в непонятках, как всегда: что на второй написано ноге? В окне горела синяя звезда, в печальном зарешеченном окне.
Стоял вопрос, как говорят, ребром и заострялся пару-тройку раз. Единственный-один на весь дурдом я знал на память продолженья фраз, но я молчал, скрывался и таил, и осторожно на сердце берег — что человек на небо уносил и вообще — что значит человек.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.