Гладиолусы или астры? Георгины или ирисы? Или (гуляй, рванина) купить в хрусткой, словно отлитой из хрусталя обертке квинтет карминных роз в белых крошках гипсофилы, втиснутых между мужскими ладонями пальмовых листьев? Чтобы уж точно не стыдно. И ведь всё равно кто-то обязательно всучит своему взъерошенному чаду ветку нежнейших мангово-оранжевых орхидей с дрожащей полупрозрачной плотью зева, а вы, с банальными, как фраза «день знаний» розами, завистливо курите в углу…
Что повязать в волосы? Лапы стенда в магазине «Детский world» обвисли под тяжестью гроздьев белоснежных хризантем и прочих лохматых цветов со свадебнообразными нитями росинок-бусин, бледных шелковых роз с замявшимися лепестками, из которых серпантином змеятся тугие, целлулоидные ленты, связок капроновых шаров с гофрированной начинкой, пушистых белых резинок и одноразовых китайских обручей с криво приклеенными бантиками. И ведь что ни возьми – всё равно полный ассортимент стенда плюс еще чуть-чуть будет представлен на русо-каштановых «первоклассных» хвостиках и косичках.
Что еще не куплено из списка, соперничающего по протяженности с донжуановским, кроме лыж для зимних уроков физкультуры? О, эти горы наборов просто картона, цветного картона, бархатной бумаги, радужные переливы фольги, палочки пластилина, светофоры акварельных кружков, торчащие из развалов иглы шариковых ручек и карандашей, линейки, на чьих двадцати сантиметрах уместился целый комикс, панцыри ранцев и рюкзаков, являющие собой дайджест мультфильмов последних лет, взгляду некуда деваться от длинноногих, вечно-короткоюбочных Барби и безносых томных Братц, бросающих с обложек тетрадей и дневников откровенные, далеко не детские призывные взгляды из-под густо нафиолеченных век, выпячивая мерцающие необъятные силиконовые губы (плачь, Анджелина Джоли, тебя выпихнули с этого пьедестала); о, эти автомобильные пробки сгрудившихся на блокнотах «мазерати» и «ламборгини», полупридушенный писк из-под их колес далматинца Патча и везде, везде пятна розово-голубого шелка Золушек и Аврор с их пресно-улыбчивыми лицами, рисованными друг с друга под копирку в каком-нибудь далеком душном Нингбо…
О, этот ритуал выуживания из груды матерчатых спортивных туфель на непременной белой резиновой подошве вариант нужного размера и этот победный тарзаноподобный вопль мамы-счастливицы, наконец вытянувшей со дна корзины/из моря слез неудачливых конкуренток парный экземпляр!
И вот наконец сквозь рваную дремоту последних сумеречных часов ночи, через нервные ворочанья с боку на бок и со спины на живот просочилось это невероятное утро, притянувшее все первые родительские взгляды на небо: не собирается ли дождь? Но нет, небо милосердно сегодня, на его голубом атласе приколото несколько розоватых брошек-облачков, и солнце, предвосхищая театральные жесты директора школы, протянуло из-за горизонта прямо в окна лимонадные лучи. Тщетные попытки впихнуть в сжатый волнением желудок утренний творог, пара поспешных глотков чая. От звяканья посуды встрепенувшись, над подушкой поднимается маленькая растрепанная голова, но в распахнутых глазах уже нет ни тени сна – одно восторженное ожидание. С боем почищены зубы, натянуты всё равно великоватые тончайшие колготки, надеты кобальтовые сарафан и пиджак под волшебным названием «школьная форма», снежная роза с дрожащими лепестками воспарила над волосами, напакован ненужными в этот день (но традиция сильнее здравого смысла) карандашами, ручками и тетрадками ранец – не забыть цветы! – и вот уже шагаешь в стеклянный воздух первого осеннего дня и видишь везде белые всполохи бантов и новенькие рюкзаки…
Нужна ли эта бесконечная торжественная линейка, когда выстроенные неровным квадратом ученики, изнемогая под тяжестью огромных, в половину школьного дебютанта букетов, поначалу пытаются расслышать микрофонно-плывущие слова завуча и неминуемо сдаются, ибо это невозможно? А вот нужна – потому что иначе как же сквозь пелену непонятных фраз про поздравления губернатора и президента всё-таки расслышать главное: «А теперь, ребята, загадайте желание» и успеть мысленно крикнуть совсем не имеющее отношения к школе «хочу летать!», прежде чем разноцветные воздушные шары внесезонным конфетти рассыплются по синему небесному полю. И ведь будет летать – потому что загадано первого сентября.
Что толку восхищаться сладким дымом
И спорить с дураками
сотни лет?
«...ты, ветер, чей?
Ты чья, Луна, над Крымом?
Ты чей, Господь,
открой уже секрет...»
Пусть мироточит пограничный столбик.
Шагни домой, чтоб снова жизнь начать.
Ругать Отчизну
за нерайский облик,
Как стричь по моде старенькую мать.
Встречай закаты розовым ламбруско,
Там истина, где личная вина.
Чем тише скорость всей машины русской,
Тем дальше смерть,
тем дольше времена.
И если ты в Полтаве,
Курске, Гродно
Сидишь в сети в свои осьмнадцать лет,
Быть человеком
вроде и не модно —
Тебе внушает «батя»-интернет...
Свобода может рабством
стать невольно,
А воля указать на личный стыд.
Но Родина не там,
где меньше больно,
А там где что-то главное болит.
Где летом под телегой снятся санки,
Где тонет в книгах чеховский студент,
Где у шоссе в поспешной серебрянке
Цветов не ждёт солдатский монумент.
Куда летят полжизни божьи птахи,
Весною петь на русском языке,
Где ты рождён, как говорят, в рубахе,
Чтобы спуститься к морю по реке.
2022
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.