Коробок с волшебным кремом на трельяже —
только дверца меж минувшим и грядущим.
Всю тоску свою отдашь и душу даже
ради встречи с незнакомцем всемогущим.
Хоть не понято еще, как карта грянет
и какой она задумывалась масти,
свято веришь ты, что сердце не обманет —
ты-то знаешь, Маргарита, жив твой мастер!
И пред верою твоею с содроганьем
преклоняюсь, не имея слов достойных.
Вера кротких — молчаливое страданье.
Вечный поиск — это вера беспокойных.
Вольной ведьме не бывать женою кроткой —
обезумев, вальс несется, все сметая.
И не все ль равно, метлою или щеткой
ты воспользуешься, в сказку улетая!
Когда ты был во дни гонений
печален, хмур, и птицей черной
смотрел в окно под звук минорный
ударов капель по карнизу, -
ты ближе был!.. Свою репризу:
«Марго, оставь... оставь - я болен!» -
ты повторял, уже безволен,
как мантру тихих заклинаний,
как будто ждал ты оправданий
за тот костер, что будет позже,
из тех страниц, что мне дороже
всех благ земных и всех лишений, -
ты сжег их все! Дитя сомнений!
Теперь с тобою, как в начале,
мы два любовника в подвале...
Но, счастливы?.. О нет, едва ли -
Ты растворен в своей печали.
А я … бездушной стала ведьмой -
и кудри отливают медью,
глаза зовут в порыве страсти, -
но ты - другой... ты - из ненастья.
Меж нами бездна... По спирали
бежало время - не догнали!
- Марго, здесь Воланд правит миром,
не тем служили мы кумирам…
Прости! Что сделал я с тобою!
Ты - как и прежде - за спиною,
но - ангел падший!.. Королева,
но не моя, а - Азазелло.
Под бременем тельца златого
просить, молить должны мы снова
о душ спасении … Возможно,
услышит Бог и осторожно
в души грааль вольет надежду -
с тобой воскреснем, станешь прежней.
И достучаться до небес
c тобой должны мы — предал Бес!
Меж нами бездна! По спирали
бежало время - не догнали...
Взгляни на деревянный дом.
Помножь его на жизнь. Помножь
на то, что предстоит потом.
Полученное бросит в дрожь
иль поразит параличом,
оцепенением стропил,
бревенчатостью, кирпичом -
всем тем, что дымоход скопил.
Пространство, в телескоп звезды
рассматривая свой улов,
ломящийся от пустоты
и суммы четырех углов,
темнеет, заражаясь не-
одушевленностью, слепой
способностью глядеть вовне,
ощупывать его тропой.
Он - твой не потому, что в нем
все кажется тебе чужим,
но тем, что, поглощен огнем,
он не проговорит: бежим.
В нем твой архитектурный вкус.
Рассчитанный на прочный быт,
он из безадресности плюс
необитаемости сбит.
И он перестоит века,
галактику, жилую часть
грядущего, от паука
привычку перенявши прясть
ткань времени, точнее - бязь
из тикающего сырца,
как маятником, колотясь
о стенку головой жильца.
<1993>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.