...старое-престарое песенко...
...могу спеть, но вы не услышите...
...и сплясать могу...
1:
Он приходит ко мне, то с Мартини, то с травкой,
он приходит ко мне, чтобы слаще спалось.
Это странные дни, это реслинг и рафтинг,
это запах надежды и темных волос.
Он таскает меня за собой по перронам,
он сжимает запястья мне до синяков.
Он смеется негромко и дышит неровно,
словно где-то уже далеко-далеко.
пр:
Он приходит ко мне, будто я не чужая,
будто рядом других не достаточно жертв.
Он приходит, а утром опять уезжает.
Смех, перрон, синяки – постоянный сюжет.
2:
Он приходит ко мне, лишь тогда, когда нужен,
он читает меня как бессвязный рассказ.
Он приходит, и мир мой всё уже и уже,
он идет, а за ним волочится тоска.
Полупьяный дурман, сладковатый, как будто
заполняющий комнату, запах сигар.
Он приходит, живет, может, любит, а утром
по привычке пускается снова в бега.
пр:
Он приходит ко мне, лучший друг алкоголя,
через десять недель, через три, через две.
Как ребенок кривится и плачет от боли,
чтобы утром опять повзрослеть, зачерстветь.
3:
Он заходит в мой дом, забывая разуться,
он уходит с утра, забывая меня.
Только мне всё же проще быть с этим безумцем,
чем его на кого-то другого менять.
Мы, наверное, слишком друг в друга впитались,
зацепились, запутались, просто срослись.
Через пару веков дряхлый скорченный старец
будет также входит в мою глупую жизнь.
пр:
Он приходит ко мне, то с Мартини, то с травкой,
он приходит ко мне, чтобы слаще спалось.
Это странные дни, это реслинг и рафтинг,
это запах надежды и темных волос.
Он приходит ко мне, будто я не чужая,
будто рядом других не достаточно жертв.
Он приходит, а утром опять уезжает.
Смех, перрон, синяки – постоянный сюжет.
