Очевидное

С очевидностью у меня натянутые отношения. Удивляться этому не приходится. Сколько раз из-за нее попадал в переделки, иногда такие, что даже диву теперь даюсь, как цел остался. В альплагере, например, в него меня привело однажды мое неуемное любопытство, прямо средь бела дня угодил в переплет, да так, что на какое-то время начисто отбил в себе всякую охоту к импульсивным поступкам. День тогда, к слову сказать, выдался, прямо, как по заказу, чтобы вправить мне ум.
Началось же все с того, что у меня кончились сигареты накануне трех дневного выхода в горы. Киоск, единственная окрест торговая точка, был закрыт, и никто не мог сказать, отворится ли вообще его дверь в этот день.
Недолго думая, после обеда я, не сказав никому ни слова, отправился в поселок, расположенный на краю горного плато километрах в десяти от лагеря.
Дорога шла под гору и через каких-нибудь часа полтора я оказался в поселке. Однако на дверях небольшого магазинчика висел внушительного вида навесной замок. Встретившийся мне пожилой абориген, с трудом говорил по-русски, но мне кое-как после долгого бестолкового общения с ним удалось уразуметь, что дожидаться открытия здешнего магазина сегодня не стоит. Я задумался, но не на долго.
В каких-нибудь километрах в пяти от поселка, ниже его, в долине, лежал небольшой городок, и я без промедления направил свой путь к нему, не возвращаться же мне было не солоно хлебавши.
Вскоре, купив сигарет в первом же встречном магазине, я отправился осматривать местные достопримечательности. Собственно говоря, достопримечательность была одна - мавзолей поэта, которого в оны дни забили камнями богобоязненные изуверы.
Одним словом, когда я, наконец, собрался в обратный путь солнце уже сильно клонилось к горизонту. Дорога на этот раз шла в гору, соответственно и времени на нее уходило гораздо больше.
Миновав поселок с магазином, на дверях которого продолжал красоваться амбарный замок, я обнаружил, что солнце уже начало скрываться за гребнем одного из хребтов, окаймлявших плато. Тут мне в голову стукнула мысль, что дорога делает глупейший крюк вместо того, чтобы прямиком идти к ущелью, в котором лежал альплагерь.
Никаких препятствия, чтоб срезать на своем пути бессмысленную загогулину я не увидел. Это была прямо-таки безупречная очевидность, и, ничтоже сумнящеся, я свернул с грунтовки.
Надо сказать, что плато было заключено между двумя горными хребтами. С одной стороны они расходились на столько, что там умудрился основаться не только поселок, но и городок с мавзолеем горемычного поэта, а с другой образовывали ущелье, по дну которого гремела в камнях стремительная речка. Водный поток из этого ущелья устремлялся вниз под подножьем горного хребта на другом от дороги крае плато. Вот туда я в самом распрекрасном расположении духа и направил свои стопы.
Правда, вскоре моя легкомысленность была озадачена глубокой расщелиной, неожиданно возникшей на моем пути. Поскольку у меня не возникло ни малейшего желания вернуться назад, я решил спуститься в ложбину, пробитую рекой у подножья скал.
Честно говоря, сейчас я ума не приложу, за коим чертом полез туда. Должно быть, рассуждал так, раз есть речка, то будут и ее берега, по которым можно будет пройти гуляючи чуть ли не до самого альплагеря. Как бы не так.
Я без труда спустился по склону ложбины, но оказавшись на дне ее моментально сообразил, что дал маху, доверившись в очередной раз своему неодолимому верхоглядству.
Берегов у реки не было и в помине, и она неукротимо бурлила среди валунов по всему дну каньона. Прыгать по ним я не решился, на это у меня все-таки хватило ума, но и передвигаться по склону, принимая во внимание его крутизну, оказалось еще тем удовольствием.
В итоге, вконец измучившись трудностями на своем пути, я решил выбраться из каньона, но не тут-то было. При первом же поползновении найти опору на откосе на меня сразу посыпалось сверху столько земли, густо перемешанной с камнями, что раз и навсегда отбило всякое желание повторить эту попытку.
Между тем полоска неба над головой стала иссиня-черной. В каньоне же и вовсе не было видно ни зги. К тому же, мало помалу я проникся безвыходностью своего положения и пригорюнился. У меня даже мелькнула мысль, что мне уже отсюда никогда не выбраться. Я присел на край склона и впал в уныние. Однако что-то надо было все-таки делать, и в голову не пришло ничего умнее, как пойти вверх по злополучному каньону по краю потоку. Так я и сделал и вскоре где по щиколотку, где по колено побрел в ледяной воде с непоколебимой решимостью будь что будет.
Какое же это было счастье увидеть впереди переброшенные через поток три бревна с прибитыми поперек их досками. Меня даже не столько обрадовал сам импровизированный мостик, сколько то, что перед ним злосчастная расщелина с бурлящей по дну ее речкой переходила в каменистые берега без каких-либо примесей земли, так что вскоре я без особого труда выбрался из ловушки, подстроенной мне природой и собственной глупостью.
Я так боялся, что кто-нибудь из инструкторов, встревоженный моим долгим отсутствием в альплагере, хватится меня и объявит тревогу, что даже не стал переводить дух и быстро, насколько я себе мог позволить после всех своих заключений, зашагал по извилистой дороге, пробитой в скальном склоне ущелья.
Мне повезло, никто не заметил моего отсутствия. Я даже успел на ужин, правда, к самому его концу. Помню, никогда прежде я не испытывал такого блаженства от электрического света, суеты людей вокруг меня, а, главное, от горячего чая, которого в тот вечер я выпил неимоверное количество.
Как вот после такого приключения не задуматься было мне о двуликости всего очевидного, а, главное, что заставляет так безрассудно доверяться этой самой очевидности. По моему разумению, тут, как пить дать, замешана гипнотическая сила первого впечатления. Коварная это штука. Прямо какая-то напасть, специально придуманная для того, чтобы люди совершали сумасбродные поступки.
Я, вот, знаю, что оно, скорее всего, ошибочное, а поделать с собой ничего не могу. Одно утешает – всякий раз я новые глупости вытворяю. Значит, кое-какие выводы все-таки я из своих прошлых ляпов делаю.
В одном, на мой взгляд, только случае первое впечатление заслуживает полного доверия. Я имею в виду любовь с первого взгляда, хотя, какой еще быть любви. Тут первое впечатление на своем месте - никогда не обманывает. Просто, чувство, круто замешанное на нем, становится со временем когда сильнее, а когда рассеивается невесомым дымком на вконец потухшим костром. Сдается мне, в чем-то это чувство сродни импринтингу, и кто испытал любовь с первого взгляда, всегда тянуться к ней будут.
Иногда мне кажется, очевидность и первое впечатление прямо-таки сиамские близнецы – друг без друга никуда. Слабеет первое впечатление, без следа испаряется очевидность.
Казалось бы, вот уж где нет им места так это в науке. Однако и тут, если задуматься, не все так уж гладко.
Все вот знают, что земля вращается вокруг солнца. Однако видим-то мы на деле совсем другое. Чему удивляться, что четверть жителей России, как говорят социологи, продолжают верить, что именно солнце описывает круги вокруг нашей планеты.
Обвинять в невежестве своих соотечественников я бы все-таки не торопился. Не так уж они и не правы. Любой математик ведь подтвердит, что тут все зависит от центра координат. Возьми за такой центр землю, и сразу мои, вроде бы на первый взгляд, малосведущие земляки становятся правыми. Сам собой тогда напрашивается вывод, что никакой непреложности ни в каких утверждениях нет – все зависит только от «кочки зрения».
Вот так всегда, если вместо того, чтобы с открытой душой принять очевидность, начинаешь над ней всерьез задумываться, так рано или поздно обязательно приходишь либо к абсурду, либо к бессмысленному заключению, что все может быть. Одним словом, глазом не успеешь моргнуть, как ты уже в незавидном положении Пушкинской старухи, сидящей перед разбитым корытом. Как уж тут не закрасться в голову мысли: видимо, что-то не так все-таки с кем-то из нас двоих: то ли со мной, то ли с этим миром.

Опубликовано:	30.04.2018 18:04
Просмотров:	2148
Рейтинг..:	15 Посмотреть
Комментариев:	0
Добавили в Избранное:	0

Очевидное

Ваши комментарии

Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться