Есть преступления более тяжкие, чем сжигать книги. Одно из них - не читать их
(Иосиф Бродский)

Все произведения автора

Все произведения Избранное - Серебро Избранное - Золото Хоккура

Проза

ЧИП (часть четвертая)

В управление он вернулся часам к двум, самое время обеда. Здесь почти никого не было, большинство сотрудников отправились в столовую, кто-то, возможно, и вовсе домой. Самому ему есть не хотелось: может быть, перебил аппетит чаем. А может, просто мало спал ночью, и потребности в еде становились меньше, чем во отдыхе, и не казались заметными.
Он прошел в свой кабинет, уселся за стол и включил монитор. В текущем деле появились изменения: поступило заключение судебно-медицинского эксперта, и было еще сообщение от Льюиса.
Стоун начал с заключения. Как обычно, оставил без внимания заголовки документа, подробный протокол о вскрытии, перешел сразу к результатам.
«… Исходя из вышеописанного, смерть наступила между двумя и тремя часами ночи от проникающей раны в области живота справа. Повреждение нанесено колюще-режущим оружием, глубина раневого канала составляет около 20 сантиметров. Поражена воротная вена, что привело к возникновению массивной кровопотери. Предположительно, смерть наступила через 2-3 минуты после нанесения раны. Других видимых повреждений не выявлено.»
Стоун прекратил читать, задумался. Какие еще 20 сантиметров глубины? Он активировал ЧИП, просмотрел запись ночного посещения прачечной. Нож, лежит на полу возле тела. Длина его вместе с ручкой – не больше двадцати пяти сантиметров, само полотно лезвия – не больше половины от всей длины. Таким ножом нельзя нанести столь глубокую рану. Или истинное орудие убийства до сих пор не найдено, а этот нож - только для отвода глаз?
Он поднял телефонную трубку, набрал номер лаборатории. Раздалось два длинных гудка, потом кто-то снял трубку, откашлялся: «Лаборатория»
- Это Стоун, дайте мне Льюиса.
- Минутку – ответил голос. Шуршание (видимо, прикрыл рукой), голос вдалеке: - Льюис, тебя.
Прошло несколько секунд, снова шуршание, звук улучшился.
- Льюис, слушаю.
- Это Стоун. Ты читал отчет о вскрытии?
- Этого парня? Эшби? Да, читал. Тоже сразу в глаза бросилось, что не совпадает?
- Да, не сходится. А почему?
- Я тоже спросил у эксперта, почему. Он только руками разводит. Я, говорит, что нашел, то и написал. Но, - тут Льюис стал говорить тише: – между нами, он сказал: «Либо это не тот нож, либо удар нанёс крепкий мужчина. У девчонки столько сил не наберется.» Получилось, что при ударе не только лезвие вошло в тело, но кто-то порядочно на него еще и надавил. Но я проверил – на ноже только кровь жертвы, больше ничьей нет.
У Стоуна в голове прозвучали слова доктора Зонненфельда : «Когда человек в ярости, силы его возрастают многократно».
- Еще кое-что, босс – раздалось на том конце линии. - Ребята сейчас работают над записью воспоминаний. Там тоже не всё гладко. Когда её ударили в лицо, видно, что брызнула кровь, да и потом я сам заметил, что нос у неё разбит. Но у парня руки чистые, на кулаке ничего нет, ни пятнышка. Может, это и не он был? Они обрабатывают последний кусочек записи, говорят, что сохранились какие-то фрагменты нападавшего. Как только закончат, я перезвоню.
- Хорошо, до связи.
В трубке раздались короткие гудки.
******

Он сидел у себя в кабинете, откинувшись в кресле, прикрыв глаза. Он не читал газет, ничего не смотрел по ЧИПу. Он не спал. Ему не давало покоя то, что он сегодня узнал. Он размышлял. Почти все ниточки сходились к этой девушке, Аманде Дрейк. Она была одна на месте преступления, она ничего не помнила, она могла страдать психическим заболеванием и могла убить человека в целях самозащиты, даже того не подозревая. Но все остальные факты уже не укладывались. Ножа при ней не было, по крайней мере, за последние шесть часов памяти он не появлялся. Но нож мог принадлежать жертве. Тогда почему на нём нет его отпечатков? Зачем он вообще пришел в эту прачечную? Грязного белья при нём не было, да и не похож он был на исправную домохозяйку. И кто-то еще ударил девчонку по лицу. Если это был тот парень, почему у него на руке нет никаких следов удара. И зачем было её бить, она угрозы не представляла. Вполне возможно, он пришел в прачечную по каким-то своим делам, например, на встречу с кем-то. Вот тут уже возможны варианты. Да, похоже, был еще кто-то третий, кто порезал парня и вырубил девчонку. Вполне вероятно, что она ни при чем. Но тогда это просто совпадение, что она раньше фигурировала в деле об убийстве и предположительно страдала психическим недугом…

Его размышления прервал очередной звонок.
- Босс, вы здесь? – осведомился Льюис на другом конце провода.
- Да, здесь. Что нового?
- Просто звоню сообщить, ребята смогли восстановить из памяти девушки изображение нападавшего. Я прикрепил его к делу, сейчас поищем по базе, если найду, прикреплю данные. – и повесил трубку.

Стоун положил трубку на место, придвинул к себе клавиатуру, нажал несколько клавиш. На экране появилось изображение. Не очень четкое, но можно было довольно неплохо различить лицо. Наверняка, ребята из лаборатории сделали всё, что смогли. Он вновь воспроизвел в голове последние секунды показаний перед потерей сознания. Только в замедленном режиме можно было заметить какое-то мутное очертание справа от кулака. А сейчас на экране монитора из этого размытого пятна вырисовывалось лицо человека. Это был мужчина, лет сорока с небольшим. Волосы светло-русые, короче среднего. От лба поднимались залысины. Брови прямые, темные. Глаза посажены глубоко, взгляд не виден, но кажется агрессивным. Не очень большие скулы, под ними впадающие внутрь щеки. Рот небольшой, губы сжаты. Подбородок средних размеров, гладко выбрит. Усы опускаются из-под носа, вдоль рта вниз, и прорастают в жидкие бакенбарды, а те поднимаются к ушам и теряются в растительности на висках.
Раздался тихий сигнал, в документах дела появилась новая запись, прикрепилась к изображению.
«Хайгер, Джон.
Дата рождения: 21.02.1998 г.д. - 42 года.
Адрес: постоянного места жительства не зарегистрировано
Место работы: официально не зарегистрировано
Социальных статус: холост
ЧИП: не установлен
Дополнительная информация: Неоднократно привлекался в качестве подозреваемого более чем в 25 уголовных делах, вина доказана в 7 случаях. Отбывал наказание в колонии общего режима, суммарный срок заключения составляет 6 лет 4 месяца. В криминальных кругах известен как «Фикс». В настоящее время местонахождение неизвестно, предположительно, район трущоб.»
Стоун прочитал текст, откинулся в кресле, ненадолго задумался. Затем встал, одел свой плащ и вышел из кабинета.
******

Сумерки в трущобах всегда наступали быстро. Там и днем было как-то серо, невзрачно. Но после захода солнца мрачные тени резко вырастали, поглощая своим покровом темные переулки и неосвещенные участки тротуаров. Положение спасали единичные, еще не перегоревшие лампы уличных фонарей. Всё остальная иллюминация являлась результатом работы вывесок и неоновых ламп, зазывавших посетить то или иное заведение. Характер таких мест известен: чаще всего это были захудалые бары, где можно было недорого выпить, а при желании, еще и подраться. Зачастую они являлись еще и борделями, где за небольшую плату можно было договориться о ночном досуге.
Подобное заведение представлял собой и бар «У Френка». Название было унылым, заурядным, и совершенно не вызывало желания посещения. Но выбор был очень однообразным: «У Салли», «У Сэма», «У Гарри» и еще десяток таких-же. Как ни назови, содержимое было одним и тем же. Там зачем человеку идти за тридевять земель, чтобы выпить, когда под боком есть вот такое «У Френка». По ценам и контингенту разницы не было никакой.
Надпись мигала с заданной периодичностью, буква «к» иногда не загоралась, и получалось «У Френ_а». возле входа валялся разный мусор: старые газеты, пустые бутылки из-под выпивки, окурки сигарет. Как и везде в трущобах. Коммунальные службы тут работали из рук вон плохо. Да и работали ли вообще, никто не знал. После двух потертых серых бетонных порогов находилась старая железная дверь с небольшим окошком.
На улице людей не было. Да это и не мудрено. Пока Стоун добирался до этого бара, сумерки обернулись ранней ночью, и обычных прохожих ему не встречалось. За время пути его пару раз пытались ограбить, но после демонстрации хука слева желание у местной шпаны резко улетучивалось. Предъявлять удостоверение здесь было бесполезно. Скорее, даже вредно. Одинокий коп в трущобах представлял не стража порядка, а способ развлечения для проживающих тут отморозков.
Незаметно начал накрапывать редкий дождь. Время было осеннее, и осадки уже не были редкостью. Стоун ускорил шаг, стремясь быстрее достичь своей цели. Возле входа он немного сбавил шаг, осматриваясь. Никого не заметил, открыл тяжелую дверь рукой и проскользнул внутрь.
Внутри было заметно теплее, чем на улице. Освещение было скудным, лучше всего видна только барная стойка, по краям же, в небольших кабинках, света почти не было. Там можно было делать всё, что угодно. Воздух был тяжелый, спертый, вентиляция работала отвратительно. Сигаретный дым забивал горло, хотелось прокашляться, вдохнуть полной грудью, но не получалось. Детектив огляделся: посетителей почти не было, пара человек сидели в углу у стойки, на расстоянии друг от друга - видимо, не знакомы. В нескольких кабинках он заметил тлеющие угольки сигарет, разгорающиеся при затяжках. В таких вот отдаленных закутках чаще всего проворачивались наиболее темные делишки. Он направился к самому дальнему уголку. Подошвой ощутил, насколько липкий пол был здесь - пролитое пиво не всегда убирали.
В глубине кабинки, полубоком к створу, сидел человек. Мужчина лет тридцати, худощавый, с темными волосами и начинающимися залысинами. Напротив него были две девицы, судя по виду, труженицы службы ночного отдыха. Разговор был оживленным, и грозил перерости во что-то большее. Девицы беспрестанно хихикали в ответ на сальные шуточки, переглядывались и, похоже, оценивали свои шансы сегодня подзаработать.
Стоун остановился возле входа, но на него никто не обратил внимания. Тогда он уже сам заявил о себе тихой фразой: «Привет, Френки. Давно не виделись».
Тот вздрогнул, обернулся, потом сразу сжался, будто стал меньше.
- Девочки, идите-ка погуляйте. Дяде Френку надо поговорить, — тихо произнес детектив.
Те посмотрели на него, потом на Френка. Он тихонько кивнул, девушки тут же встали и отправились куда-то, видимо, к стойке.
Стоун сел напротив, сложил руки на столе перед собой.
- Как дела, Френки. Как бизнес?
- Н-нормально. - тихо ответил тот. - Посетителей в последнее время немного, тяжеловато держаться на плаву.
- А как же твой второй бизнес? Я про дом свиданий, если ты не понял. - продолжил вежливо интересоваться детектив, как будто речь шла о легальном и здоровом предпринимательстве.
- У меня ничего такого нет, у меня приличное заведение... - попытался было протестовать Френк.
- Да, разумеется, - Стоун расслабленно откинулся на спинку потертого сиденья, сверля дельца пронзительным взглядом, - А эти дамы,наверное, две подруги-бухгалтерши, зашли в милый бар выпить мартини после тяжелого трудового дня. Да?
Собеседник молчал, опустив глаза, и напряженно рассматривая свои руки на столе, а заодно и сам стол.
- Ну да ладно, работаешь так работаешь. Мне от тебя нужно другое.
Стоун достал из внутреннего кармана фотографию Джона Хайгера, восстановленную из воспоминаний Аманды Дрейк. Положил на стол, подвинул к собеседнику. - Где можно найти этого человека?

Спустя двадцать минут детектив стоял в темноте переулка в двух кварталах от бара Френка. Он ждал. А пока ждал, просматривал с помощью ЧИПа свой разговор со стукачем. Его не зря называли Френки-болтун. Он был в курсе всех последних новости, да и не только их. Он знал, где и кого подрезали прошлой ночью. Мог рассказать, где можно поискать украденный товар или добычу после очередного ограбления. А мог и сообщить место пребывания нужного Стоуну человека. Конечно, просто так он ничего рассказывать не будет. А вот если надавить, то и расколется. Френки-болтун не слыл крепким орешком, это было и хорошо, и плохо. Хорошо то, что Стоун получил нужную информацию, а плохо то, что почти любой в трущобах может узнать, о чем они говорили.
…- Где мне найти этого человека? – спросил детектив.
Френки внимательно посмотрел на фотографию, смотрел долго, изучал. Потом поднял глаза: - Я его не знаю. Никогда не видел раньше.
- Да брось, Френки. Мы же оба прекрасно понимаем, что ты знаешь в лицо всех более-менее крупных людей в трущобах. И даже большинство разной швали. А этот человек – он не уличный наркоман или алкоголик. Может, посмотришь еще разок, только повнимательнее, хорошо?
Тот сделал вид, что еще раз изучает фото. Прошло еще несколько секунд, после чего он вновь заговорил. Тихо, неуверенно: - Ну, может и заходил такой, но давно уже, не помню. Да и что тут разглядишь, в этой темноте. И фотка у тебя, детектив, не очень хорошая. Лица даже толком не видно…
- Слушай, прекращай свою шарманку. Заладил, тоже мне, склеротик. Я ведь для тебя стараюсь. Хорошее у тебя тут заведение, уютное. Только вот ведь незадача: сдаётся мне, что тут у тебя не только бар работает. И эти две дамы, им еще, наверное, и восемнадцати нет. Я понимаю, что тут у вас это в порядке вещей. Но вообще так не положено. А если ты мне поможешь и я быстро отсюда уйду, то, может, и забуду, что вообще тут кого-то видел, кроме тебя. Как думаешь, найдем компромисс?
Френки как-то сразу загрустил, это было видно по лицу. Но он уже понимал, что ему придётся рассказать то, что он знает.
- Это Фикс, местный. Живет тут неподалёку, на съемной квартире. Дел я с ним не имел и не имею, мутный он. Иногда вопросы решает, конфликты локальные, но всё больше в свою пользу. – тут он понизил голос, – Слышал я, недавно ему работёнка одна упала, от кого-то важного, из Центра. Какая конкретно – не знаю, но говорят, платили хорошо. Последние пару дней его совсем не было видно. Да и ты про него интересуешься – видимо, сделал дело. А больше ничего не знаю.
- Адресок не подскажешь, я бы прогулялся, побеседовал, – с деланным дружелюбием подмигнул Стоун.
Френк наморщил лоб, вспоминая. Затем извлек из кармана короткий карандаш, нацарапал пару строк на салфетке, протянул детективу. Тот взял её в руки, посмотрел, отпечатывая изображение в памяти, после чего вернул: - Сожги, а то у меня спичек нет.
Стукач непонимающе взял обратно в руки клочок бумаги, а потом только до него дошло.
- А, уже на корочку себе записал. - Он покрутил пальцем у головы, - Никак не могу привыкнуть к этим вашим ЧИПам.
Зажег спичку, поднес к салфетке. Когда она разгорелась, аккуратно опустил её в пепельницу.
- Ну ладно, Френки. Был рад тебя повидать. Удачно тебе поработать.
- Пока. – без особого энтузиазма ответил тот. А когда Стоун удалился, тихо добавил себе под нос: - Чтоб тебя больше не видеть…

Выйдя из бара, детектив развернул в голове карту района трущоб. Указанный адрес был в паре кварталов отсюда, он быстро добрался до нужного места. Вход в здание был только один, свет в окнах не горел. Или никого нет, Или все спят. В любом случае, стоит немного постоять в тишине, осмотреться. Всё-таки это трущобы, и можно поймать неприятности, если не проявлять осторожность…

Стоун подождал еще несколько минут, но никого не увидел и не услышал. Тишину нарушали лишь порывы ветра, и иногда крысы, роющиеся в кучках мусора.
Он подошел к единственной двери, прислушался: до ушей не доносилось ни звука. Отворил дверь, петли в ответ тихонько скрипнули. Он прошел в темный коридор, начал подниматься по лестнице на третий этаж. Казалось, что в здании никого нет, настолько было пустынно, как будто все вымерли. Выйдя с лестницы, огляделся. Освещение было отвратительное, лампы работали через одну. Свет тусклый, но его хватало, чтобы прочесть на двери номер квартиры. Справа по коридору были таблички 301, 303. «Значит, мне сюда» - подумал он. Ему был нужен 309, в дальнем конце коридора. Стоун двинулся вперед. В тишине он начал уже различать некоторые признаки жизни. Из-за одной двери раздавалось тихое сопение спящего человека, за другой кто-то с кем-то говорил. Он дошел до 309-го, остановился, прислушался внимательно. Ничего. Ни единственного звука. Он постучал. Несколько секунд висела тяжелая тишина, затем вдруг раздался звук отпираемого замка. Такое ощущение, что кто-то всё время ждал под дверью: не было звука шагов, ничего не спросили. Внутри комнаты не было света. На пороге возник Джон Хайгер собственной персоной.
- Чего надо? – угрожающе спросил он
- Полиция. Детектив Стоун. Мне нужно задать вам несколько воп…
Не успел он договорить, как Хайгер с размаху попытался захлопнуть дверь.
Стоун внутренне был готов к такому повороту событий. Он успел вклиниться в дверной проём, блокируя дверь, затем толкнул её. Хайгер отлетел спиной, врезался в стену. Руки его искали опоры, чтобы не упасть. Одна из них натолкнулась на настольный светильник, стоящий на небольшой тумбочке возле стены. Он попытался использовать его в качестве дубинки, замахнулся и бросился на Стоуна. Тот резко уклонился в сторону, Хайгер пролетел мимо и потерял равновесие. Детектив перехватил его руку со светильником, резко завернул её за спину, повалил нападавшего на пол, лицом вниз. Схватил вторую руку, тоже скрутил, и потом крепко обмотал вокруг запястий провод от лампы. Затем с усилием поднял связанного бандита и усадил на старый железный стул, крепко привязал голени к ножкам, руки зафиксировал сзади. Сам встал напротив, глядя сверху вниз.
Хайгер сидел молча, тяжело дыша. Сверлил взглядом детектива. Только теперь Стоун смог его рассмотреть как следует. Конечно, ребята из отдела криминалистики постарались на славу, но всех деталей на фотографии видно не было, только очертания. Но на снимке, Стоун точно помнил, у него на лице не было таких глубоких царапин и больших ссадин. Как будто его возили лицом по асфальту добрых полчаса.
- Предлагаю тебе рассказать то, о чем я попрошу, - без предисловий начал Стоун, восстановив дыхание после стычки: - Тогда мы расстанемся и забудем о нашем разговоре.
- И чего же ты хочешь? Узнать, как я провел выходные? - хмыкнул тот, смачно сплевывая на пол, в направлении детектива.
- Что ты делал в прачечной прошлой ночью.
- В какой такой прачечной? Дома я был, спал - с издевкой ответил Хайгер.
- Ты засветился в показаниях местной служащей, у неё в памяти твоё лицо. - при этих словах Стоун достал из внутреннего кармана фотографию и поднёс её к лицу бандита. – Узнаешь?
Хайгер глянул на снимок, скривился, затем произнес, растягивая слова: - Ну даже не знаю, начальник. Может, и похож немного. Фотографы у вас в управлении хуже некуда.
- Ты один из главных подозреваемых. Лучше тебе рассказать, как было дело. Если, ты, конечно, не виноват. Будешь сопротивляться - тебе же хуже.
- А почему это я? Я там что, один был?
- Ты вырубил девчонку, она была в отключке, больше никого там не было. А потом внезапно откуда ни возьмись появился труп посреди комнаты. Замечаешь логику? На кого можно подумать? Рассказывай, как было дело! ЧИПа у тебя всё равно нет, проверить не смогу. Если не расскажешь, то будут проблемы.
- Какие проблемы ты можешь мне доставить, ты же коп?
Стоун тяжело вздохнул, посмотрел на Хайгера. Потом внезапно сделал шаг вперед, схватил его за горло, приблизил лицо к своему. В нем просыпалась ярость, которую он старался держать так глубоко, как только получалось.
- Я могу сделать с тобой всё, что захочу. Никто в округе не будет проверять, почему в ТВОЕЙ квартире раздаются удары, хрипы и стоны. Ни одна живая душа сюда не сунется. А после, когда мы будем готовы расстаться, ты будешь жалеть, что просто не рассказал мне всё. Будешь думать и считать свои последние вздохи, сколько их ни останется. А это немного.
Стоун отпустил его шею, огляделся. Поднял с пола длинный кусок провода, который остался от разбитого светильника. Изоляция готова была развалиться, но прочности кабеля еще хватало для задумки.
- Как ты думаешь, что я собираюсь сделать? – спросил он.
- Ты же коп, ты не можешь просто так мучить и убить человека, – неуверенностью в голосе произнес Хайгер. Он в глубине души осознал произошедшую в детективе перемену и напрягся, понимая, что тот говорит по делу.
- А я и не буду тебя убивать. Это сделает… - он подошел к холодильнику, открыл его. – Это сделает бутылка воды.
Он достал почти пустую старую пластиковую бутылку, наполнил её из под крана. Взвесил на руке – почти два килограмма.
- Вот смотри.
Он сплел из одного конца провода петлю, и показал Хайгеру, как она легко скользит, сужая свой просвет.
- Это для тебя, – и накинул петлю ему на шею.
Затем привязал свободный конец провода к бутылке, другим узлом, который перерезать было проще, чем развязать.
Подтащил стул с пленником к окну, приставил спинкой.
- А теперь слушай, что я буду делать. - Стоун говорил холодным тоном, как будто объяснял нерадивому школьнику простой вопрос учебной программы, который никак не усваивался. От этого бесцветного голоса веяло опасностью.
- Я через десять секунд начну опускать бутылку на проводе за окно. Скользящая петля будет постепенно сдавливать тебе шею. Если не будешь трепыхаться, то протянешь подольше. Видишь ли, чем больше будет движений, тем сильнее шнур врежется в горло, тем тяжелее тебе будет дышать, тем меньше крови будет поступать к голове. Ты начнешь паниковать, будешь дергаться, что еще больше усугубит твоё положение. А если ты отключишься раньше, чем я узнаю всё, что мне нужно, то так и быть. Пусть все думают, что с тобой разделались за твои прошлые дела. Готов?
Хайгер молчал…
«Десять»
Он не знал, что делать.
«Девять»
Попробовал пошевелить руками или ногами – бесполезно.
«Восемь»
Он начал понимать, что всё будет именно так.
«Семь»
Он чувствовал холодный провод у себя на шее.
«Шесть»
Казалось, что он уже начал сжиматься.
«Пять»
Ладони вспотели, на лбу выступила испарина.
«Четыре»
Дыхание участилось, стало неглубоким.
«Три»
«… Это не коп, это какой-то маньяк…»
«Два»
«… он в самом деле сделает, что обещает…»
«Один»
- ЛАДНО! ХВАТИТ! Я РАССКАЖУ! – завопил он.
Стоун остановился, вернул бутылку в комнату, поставил её на пол, рядом. Как будто напоминание о возможном исходе. Поставил другой стул напротив, уселся на него: «Говори».
Хайгер дрожащим голосом начал рассказывать…
******

Вчера днём я был здесь, в комнате. Кто-то подбросил мне под дверь конверт. В нем была довольно крупная сумма. За такие деньги здесь, в трущобах, можно заказать два убийства. Кроме них, в конверте была фотография человека, и записка. В ней было сказано «Подойти к телефону-автомату на улице, ждать звонка, через 10 минут».
На тот момент я был очень ограничен в средствах, поэтому и пошел. Ждать пришлось недолго. Раздался звонок, я снял трубку. Голос на том конце линии велел мне ничего не говорить, а просто слушать. Он сказал, что я могу помочь с решением проблемы. Проблема была с тем человеком, на фотографии. Если я согласен, то должен ответить «Да». Если не согласен, повесить трубку, оставить конверт на земле возле телефона. Разумеется, я ответил «Да».
После голос рассказал в подробностях, что и как я должен делать. Нужно придти в прачечную, вырубить девушку. Затем дождаться «клиента», любым образом лишить его жизни, и можно уходить. Если всё сделать по плану, то завтра получишь еще один конверт с такой же суммой.
Вопросы? Да, был у меня один вопрос. Почему это делать именно в таком месте, как прачечная. Почему нельзя сделать всё на улице, где-нибудь в подворотне. Голос ответил, что «клиента» отследить не представляется возможным, и он сам назначил место. Тем более, тебе это на руку. Если быстро оглушишь девушку, то она может ничего и не вспомнить, и ты будешь вне подозрений. Вполне возможно, ты еще можешь понадобиться.
После я повесил трубку. Дело было не сложным, оплата хорошей.
Спустя несколько часов я уже был возле прачечной. Подождал, пока все исчезнут. Тихо вошел. Она сидела на стуле, на меня не отреагировала. Может, смотрела что по ЧИПу. Я подошел и вырубил её одним ударом. Она повалилась как подкошенная, отключилась. По крайней мере, не двигалась. Но дышала. Я отошел к двери, встал за ней и начал ждать. Через несколько минут дверь открылась, вошел парень, который был на фотографии. Увидел лежащую на полу девушки, подбежал к ней, наклонился. В это время я был сзади. Он, видимо, услышал мои шаги, обернулся. К тому времени у меня в руках уже был нож. Я ударил его сбоку, под ребра справа. Он как-то резко вдохнул и осел на пол. Кровь выливалась через рану обильным потоком. Наверное, я попал в печень. Он задышал очень часто, начал бледнеть, закрыл глаза. Я подошел к девушке, собрался вложить ей нож в руку. Но только я коснулся её, как она открыла глаза, вскочила, попыталась на меня напасть. Разодрала мне всё лицо, хотела выцарапать глаза. Сила была чудовищной, я выронил нож, попытался отбросить её в сторону. Оступился, чуть не упал. Но её оттолкнул, начал двигаться к двери. Она схватила мой нож, но не приближалась. Смотрела исподлобья, рычала как животное. В глазах ничего не отражалось, она была точно не в себе. Я добрался до двери, выглянул наружу – никого не было. Сзади услышал звук падения, нож зазвенел по полу, но не обернулся. Через секунду уже мчался со всех ног.
******

Хайгер замолчал.
- Ты, наверное, полнейший псих, если можешь убить человека, и потом совершенно спокойно рассказывать об этом. – заметил Стоун.
- Нет. Я не псих. Я делал свою работу, за которую мне заплатили. Это только бизнес, ничего больше.
Стоун чувствовал себя отвратительно. Несколько минут назад он сам поддался эмоциям, и чуть не убил подозреваемого. Он внезапно захотел помыть руки, но не стал. Просто начал вытирать их о полы своего плаща.
Хайгер продолжал, уже намного спокойнее. Он понял, что опасность жизни уже миновала.
- А псих – это та девчонка. Я слышал про таких. Стоит только её напугать – и сам можешь потом пожалеть об этом…
Стоун направился к двери, вышел в коридор, оставив в комнате связанного Хайгера.
- … Попробуй напугать её! – кричал тот вдогонку – У тебя это очень хорошо получается!!...

У Стоуна был выбор, куда отправиться из трущоб, но решение он принял, не задумываясь. Выбравшись на периферию опасного района, он воспользовался такси и добрался до отделения полиции. Время было уже позднее, но он предпочел отправиться на работу. Это экономило время и позволяло не заезжать домой, а переночевать в кабинете.
Отделение не закрывалось на ночь, лишь вводился пропускной режим. Хоть рабочий день начинался у всех утром, были люди, которые работали и по ночам. Дежурные бригады, специалисты, или вот такие же детективы, которые вернулись с места преступления, а не из дома. Прямо как Стоун сейчас.
Он добрался до кабинета и уселся в кресло. Первым делом оформил заявку на арест Хайгера. Оснований было достаточно, но выводить его из трущоб самому было рискованно. Ночь, враждебная обстановка и отсутствие связи превращали эту затею в безумство. Куда проще послать группу по нужному адресу, они его найдут и доставят в изолятор. Главное то, что нужные сведения от него уже были получены.
Он раздумывал о словах Хайгера, что девушка стала другим человеком. Вспоминал рассказ доктора. Теперь картина стала хоть и менее размытой, появлялись новые вопросы. Что, если у Аманды действительно раздвоение личности, и она в самом деле больна. Не могла ли эта альтернативная личность вновь проснуться, когда над ней нависла опасность? Кто знает, вдруг эта пустота в воспоминаниях - это не потеря сознания, а запись велась в другую личность и другие области памяти?
Он еще какое-то время пытался свести факты один к другому, но постоянно сбивался и ему всё труднее было поддерживать ясность мысли. В один момент он просто прикрыл на минутку глаза, но организм воспринял это как сигнал, и Стоун провалился в глубокий сон, откинувшись на удобном кресле.

***продолжение_следует***

Опубликовано:	04.03.2016 05:42
Просмотров:	1912
Рейтинг:	0
Комментариев:	0
Добавили в Избранное:	0

ЧИП (часть четвертая)

Ваши комментарии

Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться