Поэтическое восприятие жизни, всего окружающего нас — величайший дар, доставшийся нам от поры детства. Если человек не растеряет этот дар на протяжении долгих трезвых лет, то он поэт или писатель
Ага, ага, явление твоему Феомиду было. Узрел он и прозрел, едрить его за пятку. Да если бы было, то... Это ещё кто как отреагирует.
Вот жил у нас во дворе Пашка. Хотя почему жил-то? Сейчас тоже есть. Ну, Паша, ну - истопником в котельной работал раньше. Будьте Любезны кличка. Чернявый был такой, мордатый. Теперь седой и тощий как шпала. Разговаривает еще как-то “из-под глыб” что ль, как сестрица Алёнушка со дна реки с братцем своим козлом Иванушкой. Редко, правда. Он, да.. То есть, я хочу сказать, что по двору-то Паша ходит регулярно: в магазин там, за хлебушком, или за кефиром, например, а живет он или не живет - непонятно. Вот если бы лежал себе смирно под забором, как раньше - то точно живой. Хотя конечно не абонент ни разу, зато на месте своем природном.
Так слушай: сидит себе Паша как-то в октябре, в позапрошлом году, у своей котельной на лавочке. Под банкой отдыхает. Природой любуется: небо чистое-чистое, а из трубы дымок, значит, валит. Уж не знаю, каким-таким гудроном он топил, но дымок всегда паршивый был - копоть одна да вонь. Но Паше-то что? Что привезли, тем и топит. И в трубку мира не дует. Даже красиво: небо синее-синее и дымок такой, что мама не горюй. Гармония - не гармония, но единство и борьба противоположностей налицо, ирбитская ярмарка. А какого улья еще кочегару надо? Пленэр, солнышко, огурчик в пупырушку. Кайф-кайфович, короче. И слетел тут к Паше ангел.
Какой, какой? Натуральный, как на иконах зафиксировано: весь в белом, с крыльями и сверкает над головой дуга высоковольтная. Паша рассказывал. Ну, под банкой, естественно. Повезло ещё, что не чёрт с копытами или навуходоносор какой зеленоватый прибыл.
И говорит ему что-то ангел, улыбается. То есть рот открывает, а не слышно ни шиша. Далеко потому что. Подлетел поближе, чтобы на ушко может быть, а тут, ирбитская ярмарка, ветерок переменился, и вестник радостный в дымок-то этот витаминный и угодил. Весь парадный вид тю-тю, естественно. Негр вылитый, а не ангел.
Прокашлялся бедняга, себя оглядел и говорит уже не шепотом, а по-настоящему так: "Quid, Paulus, а?" Ну, типа, едрить тебя за пятку, раскоптился тут непотребным, что ангела от черта не отличишь теперь. Кулаком погрозил и растворился, растаял типа.
Паша с лавки сполз, тут же поседел, и сходил, и протрезвел одновременно. Да никуда не пошел, а по-маленькому сходил. От неожиданности. Я бы на тебя посмотрел в такой-то ситуёвине. Тут не то что по-маленькому, а и увезти могут на белой карете с синими бубенцами запросто.
Ну, просох в прямом и переносном, и сильно-сильно загрустил человек. Ведь что-то же хотел сказать ему ангел, что-то важное, может даже судьбоносное, коль сам прилетел. Ведь не за тем же, чтобы объявить Пашке Будьте Любезны, что он придурок полный по жизни, - он это и сам знал. Да и все знали, что не сложилось у него планида. Экая невидаль-то? Зачем из-за этой пустяковины целого-то ангела гонять? Нет, тут что-то поболе надо было донести, может не Пашке вовсе, а всему человечеству в пашкином лице? Человек же он, хоть и чухло запойное - как не крути, а хомо, едрить его за пятку, сапиенс. В глубине души, конечно. А тут этот дым злочихучий всё торжество момента испортил. В общем кирдык натуральный.
Загрустил Пашенька по-взрослому, да так ему паскудно и муторно стало, что ни капли с того дня. Ходит только туда-сюда, как бестолковина деревянная и иногда в небо пялится. Ждет всё.
Из котельной уволился, в дворники перешел. Чтобы небо, говорит, всегда над головой ощущать. Понял? А котельная теперь на газу. Аккуратно теперь. Экологию блюдут. А то кто его знает, что в следующий раз прилетит и что скажет.