Ни одна страсть в мире не может сравниться со страстным желанием править чужую рукопись
(Герберт Уэллс)

Все произведения автора

Все произведения Избранное - Серебро Избранное - Золото Хоккура

Проза

Только верить...

В середине восьмидесятых я работал на авиационном заводе в отделе рекламаций. И мы постоянно мотались в командировки, обеспечивая техническую состоятельность вертолетов. Как военных, так и гражданских.

Как-то раз надо было съездить в Москву во Внуково и поменять там подшипники на автомате перекоса МИ-8. Дело привычное. Совсем нехитрое, хотя и достаточно трудоемкое.
Меня (как молодого специалиста) определили в помощники к нашему ветерану. Человеку, можно сказать, необыкновенному. Звали его Анатолий Карцев. А за глаза величали Бароном. По двум причинам.

Во-первых, он был патологический враль и жил в наполовину выдуманном им же самим мире. Правда постоянно переплеталась у него с кривдой, и было невозможно определить четкую границу между двумя противоположностями.

И врал он исключительно из любви к искусству, безо всякой для себя выгоды, чаще всего. Но иногда польза была. Как результат неподражаемого артистизма и незаурядной внешности. Ему бы в кино больших начальников играть! Солидность присутствовала в каждом его жесте, в каждом движении. Породистое лицо было подчеркнуто значительным, говорил он не торопясь, с достоинством, а взгляд был тяжелым и непроницаемым.

Карцев-Барон не обзавелся семьей. И ничего не мешало ему тратиться на себя по полной программе. Он ходил в добротном кожаном пальто, носил дорогую обувь. А импозантный парфюм он покупал в частых загранкомандировках...

Так вот. Мы с Анатолием вошли в вагон за пять минут до отправления поезда. Одним из баронских принципов гласил, что спешка нужна лишь после первого стакана.
В купе уже сидели попутчики: молоденький милицейский сержант и пожилой мужик с насмешливыми глазами на невеселом лице.

Карцев уже хотел начинать светскую беседу, но тут послышалась громкая ругань в коридоре. Проводница пыталась заставить покинуть вагон пьяного провожающего, который матерно убеждал ее, что времени у него еще навалом.Крики усиливались. Дело могло дойти до рукоприкладства.

И тут Барон строго посмотрел на сержанта и выдал такую тираду:

- Товарищ сержант! Извольте навести порядок в общественном месте! Я полковник КГБ...

Анатолий уверенно и слегка небрежно вынул из кармана красное удостоверение с гербом на обложке и неторопливо сунул его обратно. И продолжил:

- Мы с капитаном возвращаемся с трудного задания. И хотели бы отдохнуть хоть немного. Ваш служебный долг - пресечь хулиганство. Выполняйте!

Сержант быстро встал, надел фуражку, отдал Толику честь и пошел разбираться.
Второй пассажир, как мне показалось, с интересом посмотрел на нас.

Да уж... Эти красные книженции, выдаваемые нам на заводе, назывались 54-ым приказом. Под таким номером шло распоряжение МО СССР предоставлять без очереди авиа и жд билеты сотрудникам, обслуживающим авиационную технику.
Удостоверения имели довольно грозный вид издалека. Некоторые из нас проходили по ним в метро бесплатно. А Карцев даже водку без очереди брал. Показывал мужикам книжку и полушепотом просил пропустить к прилавку. Эх, совсем замотался шпионов ловить. Вот выпала свободная минутка... Ему никогда не отказывали. Мол, понимаем. Бери, конечно. Вы ж тоже люди живые...

Вопли в коридоре прекратились. Сержант вернулся в купе и доложил, что порядок восстановлен. Карцев одобрительно кивнул.

Поезд тронулся. Было видно, что сержанту как-то неловко находиться среди высоких чинов. И он, запинаясь, сказал, что в соседнем вагоне едут его друзья. И быстренько свалил туда погостить.
Мы остались втроем.

Карцев взял быка за рога и обратился к попутчику:

- Позвольте представиться, я Анатолий Вячеславович. По причине трудновыговариваемости, просто Анатолий. А этот молодой человек - Арсений, мой помощник.

Сосед ответил безукоризненно вежливо. С улыбкой на открытом лице:

- Очень приятно. А я Владимир Ильич. И для краткости называйте меня просто Ильичом. Если захотите, конечно.

Мы с Бароном переглянулись. Кого только не встретишь на жизненном пути под стук колес!

- А не поужинать ли нам, Владимир Ильич? У нас есть коньяк.

Карцев достал из сумки поллитровку армянского.

- И у меня есть коньяк.

Ильич поставил на стол такую же бутылку. Карцев лукаво усмехнулся:

- Зато у вас нет финского салями!

- У меня есть салями...

Попутчик вынул из дипломата упаковку в красивой обертке.
Я решил, что это уже перебор. Тень Штирлица становилась все более материальной.
Но Барон продолжал:

- Похоже, мы кормимся на одной кухне. Вы в каком звании? А фамилия ваша случайно не...

- Ни в коем случае! Не та, что вы подумали. Моя фамилия Дзержинский.

- Уж не наш ли вы коллега?!

- Что вы, Анатолий. Такая честь не выпала мне. Я всего лишь преподаю в одном из университетов и совсем не родственник железному Феликсу. Так, случайное совпадение... А коньяк с колбасой - продовольственный заказ, выданный на работе по поводу надвигающегося Первого мая.

Барон кивнул. И, как мне показалось, сделал он это весьма снисходительно.

Примерно через час, когда застолье было в разгаре, Анатолий не смог не поделиться с новым слушателем недавней историей, действительно произошедшей с ним. С некоторой коррекцией содержания, разумеется.

- Ты представляешь, Ильич, до чего страна дошла? До какой степени оборзения она докатилась? Я тут недавно по службе из Берлина через Москву в Питер летел. Самолет задержался, на последний поезд я уже не успевал. И был вынужден в Шереметьево ночевать. Но гостиница для комсостава была какими-то генералами из Варшавского договора забита под завязку. И пришлось мне остановиться в обычной ночлежке для военных при аэродроме. Такая комната здоровенная человек на двадцать. Нашел я в полумраке свободную койку и завалился спать.
Утром проснулся, одеваться стал. В гостинице почти никого уже не было. Сунул ногу в сапог. Он у меня зимний, высокий, на молнии. А там... Ильич, там было насрано! Нагадил какой-то подонок! И кому?! Полковнику! КГБ!
Хорошо, что у меня в сумке новенькие ботинки были, у немцев купленные. А те сапоги пришлось там оставить. Пристрелил бы того засранца позорного. Как диверсанта, подрывающего боеспособность органов государственной безопасности!

Самое интересное, что Барон почти не соврал. За исключением того, что в сапог ему сходил его же напарник, очнувшийся среди ночи в беспамятстве после пьянки. И, не найдя в темноте выхода, решил облегчиться в первое попавшее под ногу место.
Он потом уверял Толика, что абсолютно не предполагал, что сапог принадлежит уважаемому коллеге и скорее бы обделался в штаны, чем совершил сей гнусный поступок, но... История, как известно, сослагательного наклонения отнюдь не имеет.

Ильич слушал рассказ внимательно и заинтересованно. Было видно, что история произвела на него определенное впечатление.
Потом наша троица вышла в тамбур покурить. Голова приятно кружилась. И весь мир казался почти прекрасным.

Затянувшись, Барон спросил Ильича уже как-то совсем по-свойски:

- А вот скажи, Феликс Эдмундович, ведь ты пошутил с именем-отчеством? Как и с фамилией своей?

Ильич пожал плечами и отступил на полшага. Затем он вынул из кармана красивое красное удостоверение, открыл и показал его нам, не выпуская из руки.
Мы стали читать:

- Комитет Государственной Безопасности при Совете Министров СССР...
Дзержинский Владимир Ильич...
Полковник...

Гоголь. Немая сцена. Небо упало на землю. Реки потекли вспять.
А Ильич сказал Толику очень серьезным голосом:

- Теперь показывай свой документ.

Барон молча достал книжку и протянул чекисту. Тот ознакомился с ее содержимым, но возвращать не спешил.

- А вы сами-то где трудитесь, ребята?

- На "Красном Октябре". Объединение имени Климова.

- Как же, был там по делам. У Мухина Петра Сергеевича из первого отдела. Знаете такого?

- Знаем. Только он не Петр Сергеич, а Сергей Петрович вообще-то.

Ильич кивнул головой и вернул удостоверение. Потом подмигнул и сказал с улыбкой:

- Доверяй, но проверяй! Спасибо вам, мужики, за веселый вечер. А ты, Анатолий, могёшь... Гигант. Сначала почти убедил. Мне даже показалось слегка, что именно тебя я вчера в конторе видел. Тебе бы в кино наших играть! Ладно, пошли поспим. Ехать долго еще.

Да... Встретились случайно в купе попутчики. И оказалось, что один из них милицейский сержант, двое других работают на военном заводе, а четвертый настоящий полковник КГБ.

Такую страну победить нельзя. И умом понимать совершенно немыслимо.

"В Россию можно только верить!"

Опубликовано:	29.12.2019 18:20
Просмотров:	1640
Рейтинг:	0
Комментариев:	0
Добавили в Избранное:	0

Только верить...

Ваши комментарии

Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться