Гуру

Serjan

Гуру

Свободен я свободою других!

Валерий Панин


На главнуюОбратная связьКарта сайта
Сегодня
28 марта 2024 г.

Как мы можем знать, что такое смерть, когда мы не знаем еще, что такое жизнь?

(Конфуций)

Все произведения автора

Все произведения   Избранное - Серебро   Избранное - Золото   Хоккура


К списку произведений автора

Проза

Дети одного отца - IV

4. Саша

Александра Валерьевна сбавляет скорость – темнеет, да и трассу местами пересекают белые языки снежных намётов, и её юркую «японочку» слегка водит. Кроме всего прочего, обогреватели лобового стекла «Мазды-2» не справляются с усиливающимся морозом, уменьшая обзор. Хорошо хоть в салоне достаточно тепло. Молодая женщина закуривает тонкую сигарету. Вообще-то, она редко предаётся вредной привычке – некурящий муж с неодобрением относится к этой слабости, но сегодня в машине она едет одна. Серёжа, конечно, обидится за то, что выходные ему придётся коротать одному. Александра Валерьевна улыбается: надо же, никогда не думала выйти замуж за мужчину, который был бы так беспомощен в домашнем хозяйстве! Ни полы помыть, ни яичницу пожарить. Что поделать – продукт воспитания в неполной семье, где мать лечила своё одиночество безмерной любовью к единственному сыну. Но ничего, холодильник забит продуктами, еды она ему наготовила – до понедельника продержится.

Нет, всё-таки странно: всю сознательную жизнь она подспудно искала для себя мужчину, хоть сколько-нибудь напоминающего ей отца – такого же красивого, сильного, смелого, всё знающего и всё умеющего, однако с тех пор, как представители противоположного пола начали уделять ей внимание, приходило разочарование – похожих не было не только среди юношей в школе или университете, но и среди старшего поколения. Нет, были и красивые. Смелые и сильные тоже попадались, но… чего-то им всем не хватало… Неудивительно, что молодые люди считали её несколько странной, а подружки-завистницы распустили слух о её лесбийских наклонностях. Александра Валерьевна громко смеётся в машине, заглушая концерт Фредди Меркури. А что? При её-то росте в метр восемьдесят два и, несмотря на рост, стройной фигуре, копной непокорных рыжих волос и странными трёхцветными глазами рыси, наверное, вполне можно сойти за лесбиянку. Не случайно три-четыре девицы на курсе пожирали её взглядами…. Боже! Как она испугалась, разозлилась и буквально онемела, когда ей популярно объяснили причину их немого обожания.

…А вот своего мужа Серёжу Александра получила по завещанию. Элеонора Викторовна – мать Сергея и заведующая их лабораторией – заболевает, и её, молоденькую сотрудницу, только что окончившую аспирантуру, отправляют навестить захворавшую начальницу и отнести стандартный профсоюзный набор фруктов и сладостей. Завлаб имела репутацию властной и привередливой дамы, поэтому Саша без особой радости идёт исполнять общественную нагрузку. Дверь квартиры открывает высокий, чуть полноватый молодой мужчина с мягкими чертами лица, одетый в офицерские брюки с подтяжками и белую майку. Он подслеповато щурится, разглядывая посетительницу, а затем вдруг краснеет и убегает в глубь квартиры, оставив растерянную девушку на пороге. Через некоторое время он возвращается вновь, но уже одетый в вельветовый костюм и рубашку. Приглашает девушку войти, помогает снять плащ и осведомляется об её имени.

- Саша. Александра…
- А, простите, отчество?
- Валерьевна.
- Довольно необычное сочетание, – комментирует мужчина.
- Да, все так говорят, – поддерживает беседу Александра Валерьевна. – А Вас?
- Ой, простите ради бога! – Мужчина снова краснеет. – Ванкуров Сергей Михайлович.
- Стандартный набор элементов, – продолжает шутку Саша.
- Не понял… – мужчина опять близоруко щурится, словно пытается высмотреть ответ на лице посетительницы.

Теперь приходит её очередь смутиться:

- Извините меня… Мне бы Элеонору Викторовну…
- Ах, да, – говорит мужчина. – Пойдёмте, я представлю Вас своей маме.

Сергей Михайлович ведёт Александру Валерьевну к закрытой двери дальней комнаты, осторожно стучит, прислушивается и, открыв дверь, громко произносит: «Мама! К тебе гостья. Её зовут Александра Валерьевна!» В ответ раздаётся знакомый резкий голос: «А-а, Брунина? Заходите, пожалуйста…» В большой комнате с высокими потолками располагается двуспальная кровать, шкаф для одежды и большой письменный стол, заваленный разными бумагами, справочниками и книгами. За ним-то и сидит заболевшая начальница. Если бы не белая повязка на голове, трудно было бы пожилую женщину в строгом деловом костюме назвать больной. Выглядит она точно так же, как и в своём рабочем кабинете. Внимательно оглядев поверх очков пришедшую сотрудницу, Элеонора Викторовна проговаривает:

- Единственный положительный момент в болезни – это наличие дополнительного свободного времени, которое можно потратить на различные запущенные дела.
- А… Вы уже поправляетесь? – Молодая девушка чувствует себя не в своей тарелке.
- Отнюдь. – Женщина двумя руками сжимает виски и прикрывает глаза. – К сожалению, мне стало хуже, но есть очень интересные работы аспирантов, которые я курирую. Они не должны страдать только из-за того, что их научному руководителю вздумалось поболеть.
- Но, может, лучше пару дней полежать, чтобы быстрее выздороветь?
- Нет, не лучше, – начальница морщится. – Природа моего заболевания такова, что не предполагает полного исцеления. Это хроническое и, боюсь, фатальное. – Элеонора Викторовна снова внимательным взглядом окидывает фигуру смущённой девушки. – Кстати, я знакомилась с проектом Вашей кандидатской диссертации и полагаю…

Внезапно откуда-то со стороны кухни раздаётся грохот падающей посуды и звон стекла. На лице женщины отражается тревога и, как ни странно, смущение. Она делает попытку встать, но снова хватается за виски и опирается локтями на стол. Лицо искажает гримаса боли. Затем она сдавленным голосом просит:

- Александра Валерьевна, голубушка, будьте добры, сходите на кухню и посмотрите, что там случилось. Серёжа у меня совсем неспособен… за ним постоянно требуется догляд. Он… такой неловкий…
- Конечно, Элеонора Викторовна…

На кухне посреди груды битых тарелок, кастрюль и прочей утвари стоит растерянный Сергей Михайлович и, похоже, не знает, что делать с сотворённым беспорядком. Вдобавок, посудный шкаф над мойкой почему-то висит на одном гвозде. Молодой мужчина разводит руками:

- Понимаете, я хотел подогреть в бутылке молоко. Врач посоветовал маме принимать лекарство с тёплым молоком. А оно перегрелось, и тогда я решил охладить бутылку в кастрюле с холодной водой, но она почему-то лопнула, и я пролил горячее молоко себе на брюки… И вот… – Вид у Сергея Михайловича настолько трагикомичный, что Александра Валерьевна невольно смеётся.
- Ничего страшного, это беда легко поправима!
- Вы так думаете? – с сомнением произносит он.
- Не сомневайтесь.

Через полчаса битая посуда покоится в мусорном ведре, целая перемыта и составлена в стопки на обеденном столе. Осталось только повесить на место посудный шкаф.

- У вас есть молоток?
- Молоток? – Мужчина непонимающе смотрит на раскрасневшуюся девушку. – Но мы же не сможем забить гвоздь на старое место. Посмотрите, какая стала большая дырка. Мне кажется, здесь нужен специалист. Правда, я не знаю, где его искать… Но у мамы должен быть номер его телефона…
- А мне кажется… – девушка на секунду задумывается. – Принесите мне, пожалуйста, молоток и простой карандаш.

Увидев на лице Сергея Михайловича новый вопрос, она повторяет:

- Вы принесите мне то, что я прошу, а потом увидите, зачем это нужно. Хорошо?
- Да, конечно, Александра Валерьевна.

Мужчина выходит с кухни, а спустя пять минут приносит видавший виды молоток и совсем новый, ещё не заточенный карандаш. Девушка легко запрыгивает на табуретку, гвоздём замеряет глубину, на которую он должен войти в стену, и делает отметку на карандаше. Аккуратно отрезав ножом нужную длину, вбивает деревянную пробку в разболтавшееся отверстие, а затем тремя точными ударами всаживает в середину карандаша гвоздь. Сергей Михайлович с восхищением смотрит за манипуляциями своей новой знакомой. Александра Валерьевна передаёт ему молоток и просит:

- А теперь придержите меня, пока я буду навешивать шкаф.

Мужчина спохватывается и, подойдя к девушке, стоящей на табуретке, вытягивает руки, но тут же отдёргивает их.

- А… извините, как держать?
- Держите меня за талию. И не бойтесь, я не кусаюсь.
- Да-да, конечно…

Сергей Михайлович осторожно, словно это была не девушка, а редчайшая китайская ваза, кладёт свои руки ей на талию, при этом, Александра Валерьевна явно чувствует, как они дрожат.

- Держите крепче, иначе я вместе со шкафом свалюсь на Вас.
- Хорошо, хорошо… – произносит мужчина, закрывает глаза и крепче сдавливает упругое тело девушки.
- Ну, вот и всё! Готово.

Сергей Михайлович открывает глаза, смотрит на висящий шкаф, при этом в его карих глазах написан такой восторг, словно ему только что показали необыкновенный фокус.

- И правда, висит! – Радостно восклицает он. – Вот здорово!
- А теперь Вы можете отпустить меня. – Александра Валерьевна с улыбкой смотрит на него сверху вниз.

Мужчина замечает, что всё ещё держит девушку за талию.

- Ой, простите меня! – Он убирает руки, с недоумением смотрит на них, а затем прячет за спиной. И снова краснеет. – Большое Вам спасибо, Александра Валерьевна.
- Не за что…

Через полчаса под её чутким руководством для Элеоноры Викторовны согрето молоко и сварена овсяная каша, а для Сергея Михайловича приготовлена жареная картошка. Они уплетают её прямо со сковородки, запивая крепким, сладким чаем. Мужчина возбуждён и засыпает девушку вопросами:

- А скажите, где Вы всему этому научились?
- Чему «этому»?
- Ну… – он показывает вилкой, на шкаф, на сковородку. – Гвозди забивать, вкусно варить, жарить?
- А… Это всё папа…
- А кто Ваш папа по профессии?

Александра Валерьевна задумывается, а потом отвечает:

- Мой папа – это всё.
- То есть? – Сергей Михайлович привычно щурится. – Как это «всё»?
- А так. Мой папа – сторож, дворник, кочегар, слесарь-инструментальщик, водитель, комбайнёр, тракторист, строитель. А ещё – музыкант, режиссёр, актёр, журналист, писатель, поэт…
- Но… – вилка с кусочками жареной картошки замирает на полпути ко рту, а лицо мужчины выражает искреннее недоумение.
- Не удивляйтесь, – улыбается девушка. – Мой папа окончил музыкальную школу, его настоятельно приглашали в музыкальное училище при Московской консерватории, но он поступил в институт культуры на режиссёрское отделение. С отличием закончил, а через пять лет снова поступил в университет на факультет журналистики и вновь окончил с отличием. А в его трудовой книжке значатся все профессии, которые я Вам перечислила. Сейчас он пишет стихи и прозу, его статьи и очерки печатаются в центральных газетах.
- Вы, Александра Валерьевна, счастливый человек. Таким отцом можно только гордиться.
- Нет, Сергей Михайлович. Я совсем несчастлива, а своим отцом не всегда горжусь…
- Но почему?
- Потому что он оставил нашу семью, когда мне было чуть больше пяти лет.
- Подождите… А как же тогда гвозди, картошка?
- Представьте себе, мне и брату отец с трёх лет давал в руки молоток и заставлял выправлять старые гвозди. И когда управлялся на кухне, всегда рассказывал все секреты приготовления тех или иных блюд. В четыре года я уже самостоятельно могла сварить манную кашу. А детская память очень крепкая… Всё помнится…

На кухне появляется Элеонора Викторовна.

- Александра Валерьевна. Мы с Серёжей выражаем искреннюю благодарность за всё, что Вы сегодня для нас сделали. Надо признать, Ваш приход был как нельзя кстати. Даже не представляю, как бы мы без Вас обошлись. Я удивляюсь Серёже, он такой стеснительный с девушками, что до сих пор не смог ни с одной познакомиться. Да и к лучшему, я думаю. Нынешние дамочки… не о Вас будет сказано, не внушают мне доверия… А вот с Вами он как-то быстро нашёл общий язык и совсем Вас не стесняется.
- Мама! – Лицо Сергея Михайловича становится пунцовым.
- Серёжа, не перебивай меня, когда я говорю! – одёргивает сына пожилая женщина, а затем вновь обращается к девушке. – У меня, голубушка, будет к Вам просьба: если Вы не сильно заняты ближайшие несколько дней, не могли бы Вы приходить к нам после работы? Дело в том, что я, по всей видимости, вынуждена буду лечь в больницу, а Серёжа… впрочем, Вы сами видели, что может случиться, если его оставить одного.

Александра Валерьевна смотрит то на больную женщину, то на сына и… не может сказать «нет». В течение следующих трёх недель, пока Элеонора Викторовна лежит в больнице, она приходит по вечерам к ним домой, убирает квартиру, стирает на машинке бельё, варит для Сергея Михайловича обеды, а в десять часов вечера благодарный мужчина провожает её до общежития. От него она узнаёт, что у его мамы опухоль головного мозга, и что она уже не операбельна. Рассказывает он и о своём отце, которого ни разу не видел, и о котором Элеонора Викторовна никогда не рассказывала, категорически запрещая задавать о нём вопросы. Но через маминых подруг он всё же узнаёт, что его отец – геолог. Он познакомился с мамой в Москве, когда та проходила там ординатуру…

- Наши истории похожи, – говорит Александра Валерьевна.
- Нет, – возражает Сергей Михайлович. – От Вас отец ушёл, а ко мне даже не приходил…

А потом Элеонора Викторовна умирает, и девушка всячески помогает и с похоронами, и с организацией поминок. После того, как отвели сороковины, осунувшийся Сергей Михайлович просит её остаться в опустевшей квартире. Они садятся на кухне и красный от смущения мужчина, запинаясь, говорит о том, что покойная мама перед самой смертью завещала ему, Сергею Михайловичу, сделать предложение руки и сердца ей, Александре Валерьевне. От волнения он почти заикается:

- Саша… я понимаю, что Вы меня… не любите. Я это чувствую. И всё же… прошу Вас, подумайте, прежде чем отказать. Я Вас полюбил с того самого дня, как Вы впервые к нам пришли. И я… не из-за мамы… я бы и сам в скором времени просил бы Вас стать моей женой. Может быть… – Он что-то ищет во внутреннем кармане пиджака. – Вот, мама просила передать Вам это, – и Сергей Михайлович подаёт ей в руки запечатанный конверт, на котором написано только одно слово: «Саше». – Только… – Он смотрит Александре Валерьевне в глаза. – Вы его прочтите дома, а потом скажете мне своё решение. Хорошо?

В письме Элеонора Викторовна умоляет Сашеньку не бросать её сына Серёжу. «Я, наверное, была ему плохой матерью. – Пишет она. – Не смогла ничему научить. Он же, как ребёнок. Ни шагу не сделает без мудрого совета. А времена нынче, ох, какие жестокие! Легко можно нарваться на какую-нибудь авантюристку. А Серёжа такой доверчивый».

Заканчивалось письмо так: «Умоляю, Сашенька! Завещаю тебе моего сына, будь ему верной женой и ангелом-хранителем! Я обрету покой только тогда, когда вы поженитесь. Не откажи мне, Саша. За это я сделаю тебе два подарка: ты получишь прекрасную квартиру в центре города и у тебя никогда не будет свекрови…» Последнее предложение звучало довольно двусмысленно.

И снова Александра Валерьевна не смогла сказать «нет». Через два месяца они поженились. Впрочем, она ещё ни разу не пожалела о своём решении. Если не считать того, что в домашних делах муж был совершенно беспомощен, во всём другом он являл собой прекрасный образец настоящего семьянина. Немаловажную роль играл и тот факт, что полновластным главой семьи была именно она. А любовь… Что ж, она почти любила своего Серёжу. И была почти счастлива… Счастье могло быть и полным, если бы не мысли об отце…

Ну, ничего! Вот и родная девятиэтажка. Скоро она узнает, зачем мать собирает семейный совет. Это может быть только из-за отца. Неужели решил вернуться? Нет, вряд ли… Он никогда не возвращается в прошлое. Тогда что?

Александра Валерьевна ловким маневром впихивает свою «Мазду» между двумя «Жигулями» на стоянке возле своего подъезда и выходит из машины. Полдесятого. В материнских окнах горит свет. Ждёт!

(С) Сержан


Опубликовано:21.01.2011 06:50
Создано:2011
Просмотров:5303
Рейтинг..:79     Посмотреть
Комментариев:4
Добавили в Избранное:2     Посмотреть

Ваши комментарии

 21.01.2011 12:09   Moonchild  
Зашел заглянуть, зачитался, дочитал до конца. Беллетрист вы - что надо :)
 21.01.2011 12:52   Serjan  Благодарю Вас за столь эмоциональную оценку...

 21.01.2011 14:14   Rosa  
Ваша проза нравится мне всегда.
И этот случай - не исключение...
 21.01.2011 14:23   Serjan  А я Вам, Роза, благодарен за то, что Вы не ленитесь её читать...

Великое дело, между прочим.
 21.01.2011 15:05   Rosa  словила себя на том, что думаю об этой истории, мне очень хочется продолжения...

 21.01.2011 18:51   IRIHA  
Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! Только расчиталась и такой облом(((
Валер, давай, скорее пиши))) антиресно ж)))
 21.01.2011 19:23   Serjan  Ага! Прочтёшь за раз и забудешь Сержана))) А так хоть материть, но помнить будешь))))

 08.04.2011 01:48   kvvkvv11  
уважаемый Валерий!а где дальше....так незя !я тоже могу замутить...и ждать оваций)))

Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться

Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи,
Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
Поиск по сайту
Приветы