Ма, ма, ма …рта
охолоненный чин
всегдашне неуютного начала
теплел и рос в длину и высоту.
Уже и солнце выше труб вставало,
и с каждым вздохом таяло мочало
усталых льдин,
скрывавших наготу
забитых асфальтированных суток,
в которых ночь, как старое такси,
скрипело умирающим мерси
и прекращалась осторожным утром,
похожим на прозрачный апельсин,
пока еще из ржавого металла.
И целый месяц по дворам пройдет,
пока растопит, что болит устало
в начале марта,
как почти живот.
* * *
Ма, ма, ма, ма …рта
февральский рецидив –
ну, то есть, возлюбить и возопутать,
весь целиком седой паллиатив
упрятать в свежей белоснежной сути.
Да видел кто ль?
Тому и невдомёк,
кто это утро досыпает в лени.
О, Рифеншталь! как на твои колени
рассыпан с перламутром кошелёк.
* * *
Ма ма ма ма …рту
выпытать снега,
их излюбить и довести до течи.
Их невозможно не очеловечить,
когда они, размякнув, словно плечи,
которые прижмет твоя рука,
почти дрожат, почти вжимаясь в плаче,
предпочитая гордо умирать,
виднее зга,
и прыгает как мячик
по ма ма ма …рту прошлогодний тать.
* * *
Моймарт-р
шумит и посыпает стружкой
кокосовой белеющей нуги.
Ах, как туги прикосновенья кружки
к губам и центру сжавшейся руки,
в которой мёд расплавленный пылает
и истекает плавно по усам,
и по плечам, и, невзирая лая,
по площадям, свечам и небесам.
Моймёдомарт-р.
Каштановый и горный,
и гордо белый и почти как ночь.
Почти Париж. Почти на грани порно.
Почтистекаю вслед за мёдом прочь.
* * *
Муароарт.
Преломист и исхожден.
Протает больше в сердце, чем в саду.
Он из воспоминаний или тождеств
выкладывает тенями по дну
сеть тавтологий, марь эквиваленций,
плеромы элоквенции души
и всё по дну, по голышам тенденций
утапливать себя под камыши,
что исшумят, когда меж них протает
весь этот март в муаре и муре
воспоминаний о любви в Китае
на склоне Фудзи в римском кабаре.
* * *
Март
просто бредит.
Головой в снегу, ногами в лужах,
ставших гололедом,
он западает на бок на бегу
и истекает невозможным мёдом
в неумолимо ласковую рань,
в непредставимо пахнущие губы
родной вселенной.
Обломилась грань
шальной зимы и обратилась пленом.
Ни для чего лекарства, лето, лень,
ни для чего лирические беды,
когда есть март, в котором набекрень
бредут по снегу родственные бреды.
* * *
кто-то
трогает
кого-то,
кто-то
равнодушен,
март –
прощальная зевота
для того,
кто скушен,
и приветное чиханье
для того, кто весел,
так же пьется гурджаани
в углубленьях кресел:
то есть скучно и лениво –
умершим до срока,
и как будто жжет крапива –
глупым, как сорока…
* * *
Такое время, круглое, как болт,
созвучно полю, голому, как гайка.
Так безнадежно, даже шплинт упёрт,
и очевидно, как неясность хайка.
Простое всё, как тихий полиспаст,
и не сравнимо с буйным палимпсестом.
День скрупулезно вычтет ананкаст,
а ночь астеник упредит секвестром.
Тогда не выкрутимся, не изыдем вон,
не изойдем ни в складки, ни в ризомы.
Континуум ржавеет как бетон,
железом отравившийся до комы.
Дни невесомы, мнимы и немы.
Тьма безотрадна и неуязвима.
Циклоид март – пока плывут ломы –
чуть усмехнется, пролетая мимо.
ну вот, я так и не поняла, где Вы мне написали - где эти сообщения, только на почте могу прочитать (((
Эта статья - моя большая глупость, если честно.
А на сайт приходите - там интересно.
